Хорни Папочка

До меня начало доходить осознание, что мы абсолютно друг друга не понимаем, стыло быть, запись не попалась им на глаза.

— Камера в моём кабинете, удалите, пожалуйста, запись за последние два часа, — голос надломился, с требовательного, на вежливо-просительный, — а лучше покажите куда нажать, я сама удалю.

— Так у нас доступа нет, — очнулся первый.

— Ильинична, мы не можем, — Ваня развернул ко мне монитор, и показал все имеющиеся на экране картинке крупным планом, моего кабинета не было. — Этот доступ только у Дмитрия Станиславовича.

Чертов параноик. Вышла из кабинета, глупо улыбнувшись.

— У них там терки? Как думаешь, что на видео было? — Начали шептаться, на что я развернулась, и громко хлопнула дверью. — Характерные все.

На кой черт ему камера? Считает минуты моего нахождения в офисе или боится, что вор прокрадётся в его кабинет, как в шпионских фильмах вскроет сейф, и заберет с собой содержимое. Смех, там только копии и шелуха, всё важное он хранит в банке или дома. Такого ограбить ещё постараться надо.

Компьютер генерального был выключен, а после потребовал пароль. Влажная прозрачная пелена накрыла глаза, протерла холодными пальцами. Провалиться сквозь землю я не могла, но чётко ощущала невесомость падения, отчаяние и не возможность закричать. Весь город предстал для меня через стекло с другой стороны, осуждающей, волнующей, можно было быть кем угодно, хотеть, чего угодно, воплощать это в жизнь, с одной оговоркой, в тайне. В конечном счёте, даже святые имеют мрачные секреты, и оберегают их с особым трепетом, иначе перестают такими быть.

Что ж, сдаваться было рано, не попробовав все варианты. Вечером генеральный вернётся домой, включит компьютер, погрузится в работу, не ожидая гостей. Мне приходилось быть там один раз, у ворот, чтобы передать документы и адрес любезно сохранился в истории такси.

Выжидала, прикинув по времени сколько могла занять встреча. Важенин долго его мусолить будет, лишь бы скостить бюджет на транспортировку, а там может и в историю своего завода удариться, всю семья до седьмого колена вспомнить, про детей упомянуть, жену и личную винодельню. Пойло отменное, надеюсь и в этот раз, настоит на бокале чисто для пробы.

— Так и знал, что дождаться не можешь, — Валера застал меня за попыткой прогрызть ноготь до самого корня.

— Ты прав, только бы этот сыч раньше домой не вернулся, — перебирала предлоги, словно папки в голове, все были какими-то нелепыми, для того чтобы напрашиваться в дом.

— Ты про кого?

— А ты?

— Опера. Сегодня вечером, — Валера обогнул стол, присел на его край и подхватил пальцами мой подбородок.

Вот это номер. Голубая гладь радужек рябила белыми проблесками азарта, он улыбнулся, навис надо мной и потянулся к губам. Тогда такого рвения не было, понравились мои пальцы?

— Валер, мы же на работе, тут камеры. — Указала пальцем на угол с зеленым мигающем диодом.

Тут же неловко одернул руку, отступил на шаг, плечи его сжались, и уверенность улетучилась как небывало.

— Извини, поставил бы тебя в неловкую ситуацию.

Вот этот Валера был мне знаком. Заурядный, немного нудный, но надежный как советский нож. Впрочем, эта смелая выходка мне бы пришлась по вкусу, будь я не в такой заднице, как сейчас. Может быть согласилась на ещё одно свидание.

— Прости, у меня проблемы дома, сегодня не смогу, — взяла сумку, хотелось убежать от него прямо сейчас.

Добрый, понимающий, а я какая-то не подходящая, словно грязное пятно на белом одеянии. Весь его вид говорил о сильном утешающем плече, как мягкий плюшевый мишка, наверное, отчасти именно этого мне и хотелось, жаль только не всегда.

Коттеджный поселок находился в живописной местности, рядом с прозрачной рекой, каменистым берегом и высокими опушками деревьев. Как зеленый щит кромка выступала вперёд, расступаясь только перед заасфальтированной дорогой. Возвышенности заборов создавали незримый баланс между силами, аккуратные домики, высаженные цветы, газон. Как и полагается Сатане, дом его был темным, бурые стены, столбы, выложенные из крупных серых камней. У самых ворот невзрачный домик охраны с черным ободком окон.

Грозный крупный мужчина открыл окно, посмотрел внимательно на меня, потом в сторону, словно с чем-то сверяясь. Мои попытки представиться он проигнорировал, или пожелал не услышать. В момент лицо исказилось волной улыбки, совершенно неподходящей для него, под стать хозяину дома.

— Добро пожаловать, хорошего дня!

Оглянулась. Это он мне? Позади никого не оказалась.

— Я секретарь Дмитрий Станиславовича.

— Да-да, проходите.

Даже паспорт не спросил, как в прошлый раз, видите ли, у забора стоять тоже, не положено незарегистрированным личностям.

Глава 7