Хорошая

Марк выронил ключи на пол, подхватил меня на руки, как ребенка и понес к дивану.

— Мне очень жаль, Кейденс, — произнес он, и поцеловал меня в лоб. Марк сел на диван и прижал меня еще крепче к себе, нежно укачивая меня, пока я орошала его шею и плечо слезами.

— Мне страшно! — всхлипывала я.

— Знаю, — сказал Марк. — Мне тоже, но я рядом. Я никуда не ухожу. Мне жаль, что я расстроил тебя. Просто, я никому не позволю бить того, кого я люблю. Понимаешь?

Я кивнула, уткнувшись ему в шею.

— Я умру, если с тобой что-нибудь случится, Кейденс. Правда, умру.

— Я тебе всю жизнь испоганила!

— Вовсе нет. Благодаря тебе моя жизнь с каждым днем все лучше и лучше.

— Мне не надо было сваливаться вот так тебе на голову, — продолжала я.

— Боже мой, Кейденс, — не выдержал Марк. — Не говори так. Я очень рад, что ты пришла. Мне бы не хотелось, чтобы ты пошла куда-то еще.

— Не хочу быть обузой, — всхлипнула я.

— Кейденс? Взгляни на меня, — потребовал Марк.

Я подняла голову и посмотрела на него.

— Ты никогда не была обузой. Никогда. Ты меня поняла?

Я кивнула и уткнулась лицом ему в шею.

— Я люблю тебя и собираюсь о тебе позаботиться, — произнес Марк.

— Правда?

— Ну да. Я собираюсь заботиться о тебе всю жизнь.

— Родители придут за мной, — быстро выпалила я. Я должна была снова сказать это, чтобы Марк понял. Они попытаются забрать меня у него, и от этой мысли меня затрясло. Я не могла остановиться, и Марк еще крепче обнял меня.

— Ну они тебя не получат, — пообещал Марк.

— У тебя будут неприятности, Марк. Ты лишишься работы. Отец сказал, что он выдвинет против тебя обвинения. — Зубы у меня выбивали дробь.

— Мне плевать на работу, Кейденс.

— Но ты же копишь на учебу, — возразила я.

— Я уже скопил на учебу. Все в порядке.

— А что на счет обвинений в изнасиловании? — спросила я. Мне было противно произносить вслух слово «изнасилование».

— Это не было изнасилованием, так что тут не о чем волноваться, — успокоил меня Марк.

— Тогда, что отец имел в виду, пообещав выдвинуть обвинения?

— Я вступил в отношения со своей ученицей, Кейденс. Вот что имел в виду твой отец.

— Но все было по согласию. Мне восемнадцать, — возмутилась я.

— Это не важно, — сказал Марк. — Но знаешь, что? Вообще ничего не важно. Важно только то, что я тебя люблю.

Этого было недостаточно чтобы успокоить меня, но я сделала вид, что это помогло.

— Ничего страшного не случится, Кейденс. У нас все будет в порядке, — уверенно заявил Марк.

— Три недели! — разрыдалась я. — Три недели и со всем этим было бы покончено!

Марк сжал меня и вздохнул.

— Ну, милая, не всегда все происходит как хочется.

— Ты бы хотел, чтобы я никогда не переступала порог твоего кабинета? — решила узнать я.

— Да я не могу представить себе, как бы жил, если бы ты не пришла ко мне в класс. Точнее, я могу. Моя жизнь была очень унылая. Неинтересная. Одинокая. Без любви, — и Марк поцеловал меня в макушку.

— Я убью Грейси, — пообещала я спустя некоторое время.

— Нет, не убьешь.

— Ненавижу ее.

— Она считала, что поступает правильно.

— Неправда. Она хотела, чтобы мне было плохо, — возразила я.

— Уверена?

— У нее это на лице было написано, — объяснила я.

— Ну тогда, думаю, можешь смело убивать ее.

Я резко вскинула голову и посмотрела Марку в глаза. Уголок его рта кривился в ухмылке.

— Люди иногда просто так говорят, — объяснила я, идя на попятную.

— Знаю, — отозвался Марк. Теперь он улыбался во весь рот. Словно это был вызов.

— Я бы сделала это! — с вызовом сообщила я. — Если бы смелости хватило.

Марк кивнул.

— Если бы я не знала, что потом вечность буду гореть в Аду, пробормотала я.

— Ну что ж, я по-прежнему намерен убить твоего отца, Кейденс. И мне плевать на то что потом я буду вечность гореть в Аду.

Я испуганно округлила глаза.

— Бог может наказывать меня, как ему заблагорассудится. Мне плевать. Можешь считать меня сумасшедшим. Можешь называть собственником или неуравновешенным, да как хочешь. Мне все равно. Я убью любого, кто причинит тебе боль.

Я уставилась на Марка. Челюсть у меня отвисла чуть ли не в буквальном смысле этого слова.

— Но я уважаю и люблю тебя, Кейденс. И если ты скажешь мне не делать этого, я не стану.

— Не надо! — выпалила я. — Я хочу сказать, пожалуйста, не убивай моего отца. — я инстинктивно коснулась рукой глаза. — Он же мой отец.

— Сейчас он не самый лучший отец, — заметил Марк. Он убрал мою руку и едва ощутимо коснулся посиневшей кожи под глазом.

— Я знаю, Марк. Но все равно не хочу, чтобы ты убивал его. Пожалуйста, не делай этого.

— Не буду. Но, если он прикоснется к тебе еще хоть раз, ему несдобровать. И тебе придется позволить мне сделать это, Кейденс. Тебе придется.

Я кивнула. Марк обхватил ладонями мои щеки и притянул мое лицо к своему. И поцеловал меня. Медленно и глубоко.

— Что будем делать? — спросила я, после того, как прервала наш поцелуй.

— На данный момент останемся сидеть на диване. Больше нам ничего делать и не надо.

И почти до обеда я просидела на коленях у Марка. Мы обсуждали наше будущее и меня нисколечко не пугало, что я буду жить отдельно от родителей. Не теперь, когда я знаю, как позаботиться о себе.