Читаем Хорошая девочка (ЛП) полностью

Я поведала ему, что даже думать об этом не в силах, проявляя не свойственную мне искренность. Габриэль для меня ничего не значил, и я до сих пор искала причину его глубокого интереса к себе. Мы были абсолютно чужими люди, однако мужчина вел себя так, будто мы тесно связаны, и он отказывается разрывать эту нить.

Мысли захватили меня целиком и, по обыкновению, я начала трястись.

Только вот на этот раз причиной стала вовсе не алкогольная ломка. Меня до костей пробирал животный страх, вызванный двумя паршивыми людьми, и не важно, что их тела давно уже в земле на глубине шести футов. Я встала, прикрывая голое тело руками, села на кровать и, стянув одеяло, удобно завернулась в него. И хоть не чувствовала себя в безопасности, но мягкая ткань помогла немного прийти в себя. Внутренне я продолжала бороться с собой. Не хотелось рассказывать о произошедшем со мной, однако любопытство пересиливало. Возможно, если излить душу кому-нибудь, мне станет легче. Разве не так поступают тысячи людей каждый день? И не это ли помогает нормальному человеку выбраться из дерьма? Меня мучили сомнения, но не имея другого выбора, я заговорила, раскрывая детали первого гребаного воспоминания, пришедшего в голову.

— Когда мне было четыре года, я на кухне уронила кувшин с молоком, пытаясь приготовить себе кашу. — Я сделала паузу и глубоко вздохнула, прежде чем продолжить. — Я была очень голодна. Родители забыли меня покормить. Два дня ничего не ела, и желудок болел так, что я плакала от боли. Но, несмотря на мои слезы, никто и не думал прийти ко мне на помощь. — Говоря это, я чувствовала наворачивающиеся на глаза слезы и подступающие к горлу рыдания. — Молоко из кувшина мне удалось налить успешно. Я гордилась собой, считая, что налить молоко без последствий означает, что я выросла и могу сама о себе позаботиться. Я радовалась, что скоро перестану быть обузой для людей, которые не удосуживались найти время, чтобы позаботиться обо мне. — Я до сих пор отчетливо помню черно-белый шахматный пол, покрытый белой массой. Сцена, напоминающая кадр из фильма «Один дома». — Когда молоко разлилось, я вскрикнула от удивления. Догадываясь, что если разбужу родителей, окажусь в полном дерьме, я быстро начала вытирать пол. Но пока я старалась замести следы, меня поймали. — Меня трясло от рыданий, но я продолжила: — Отец вошел в комнату. Подняв голову, я увидела его налитые бешенством глаза и поняла, что мне несдобровать. Вместо того чтобы смотреть на отчитывающего меня отца, я уставилась в пол, мечтая, чтобы это поскорее закончилось. Однако он и не думал прекращать, продолжая кричать на меня. Так же, как на маму, когда она делала то, что ему не нравилось.

Мои воспоминания связаны с жестокостью, и даже врагу я не пожелала бы подобного дерьма. Этот кошмар я пыталась забыть с помощью приносящего временное расслабление алкоголя. Кровать скрипнула, это позади меня сел Габриэль. Я не двинулась, продолжая лежать спиной к нему. Мое местами открытое тело наверняка его дразнило. Прикрывая наготу, потянула одеяло к плечам. Я надеялась, что он не заметит скрывающегося под изображением Девы Марии глубокого шрама.

— Продолжай.

Я ощутила его горячее дыхание на своей шее. Но вовсе не испугалась, прекрасно понимая: что бы ни случилось — самое страшное я уже пережила.

— Оказалось, что я разбудила отца. Он вошел на кухню в одних отвратительных обтягивающих трусах. Казалось, он не в себе, и я не знала причины. Да, я провинилась, пролив молоко. Однако этого бы не случилось, не будь я не смертельно голодной, черт возьми. Неужели они не понимали, что ребенка нужно кормить? Он кричал на меня некоторое время и потом бросил полотенце под ноги, пытаясь вытереть пол. Когда это не сработало, поднял мокрое от молока полотенце и начал меня им избивать. Он не остановился на этом, стал бить меня рукой, затем деревянной ложкой, и закончил тем, что бросил мне на голову стеклянную тарелку с кашей. Я потеряла сознание и не помню, что было дальше.

Я снова начала дрожать, и перед глазами замелькали темные пятна. Грудь сжало словно в тисках, и мне стало чертовски тяжело дышать, кислорода не хватало. О, эти симптомы я хорошо знала, со мной это случалось очень часто. Меня мучили панические атаки, а алкоголь хоть немного облегчал состояние. Голоса в голове кричали, дразнили и оскорбляли меня, убеждали в том, что я ничтожество. Слезы ручьем побежали по щеке, и я понимала, что не успокоюсь, пока темнота в душе не отступит.

— Элени, он был неправ. Он никогда больше не сможет и пальцем тебя тронуть. Все позади, и он не причинит тебе вреда. — В попытке утешить, Габриэль сжимал и гладил мое плечо. Но мне от этого становилось только хуже. Мне удалось выжать из себя каплю ответа, пока темная пелена снова не накрыла меня.

— Он не сможет причинить вред. Но ты... сможешь.



Глава 22


Габриэль


Перейти на страницу:

Похожие книги