Хорошая девочка попадает в неприятности

— Шпильки и булавки? — бровь и уголок рта синхронно приподнялись. — Ну, тогда, я совершенно спокоен.

— Присмотришь за Сольвейг?

— Конечно. Будем ждать вас дома.

На последнем слове Лена расцвела улыбкой, а Талли замер, осознавая, что сказал. Неловкую паузу прервал охранник, сообщивший о прибытии экипажа.

— Рин, пора, — подошла к магистру.

Он бросил быстрый взгляд на Сольвейг, грустно вздохнул и начал спускаться со сцены. Лена обернулась ко всем.

— Не буду ничего желать. Просто знайте — нам с братом очень жаль пропускать этот вечер. Обри, моя доля за сегодняшний день. Разделишь ее между всеми?

— Лады, птичка.

Ни пуха ни пера, подумала Лена, спускаясь в зрительный зал и догоняя Рина.

— Ну, чего стоите? — раздался за спиной рык режиссера — Марш готовиться! Талли, может нам по маленькой?

— После спектакля. А пока — отвар. Сольвейг, принесите, будьте так добры.

Экипаж катил по улицам Гланнабайна. Из-за праздника пришлось объезжать места скопления горожан, хмельных от веселья и дармовой выпивки. Лена сидела ровно, боясь измять юбку. Рин печально смотрел в окно. Светящийся шарик подрагивал под потолком.

— Эй, ну я тоже не горю желанием туда ехать, — дернула магистра за рукав новой мантии. — Лучше скажи, как я тебе в этом платье.

— Ты — очень красивая, — улыбнулся, поворачиваясь.

— Вот спасибо, братец.

— Но ты всегда красивая, — уверенно кивнул.

— Прекрасно! — заливисто рассмеялась Лена. — Для тебя я всегда красивая, Талли на дух не переносит лордов и леди, Обри и архмастеру все равно. Можно на платья вообще не тратиться. Сплошная экономия. Эй! Ты чего хмуришься?

— В театре будет слишком много людей.

— Рин, мы это обсуждали. Талли присматривает за Сольвейг, во время представления она не отходит от Гелена и магистра Деклана, а потом они вместе едут по домам. А мы уйдем с приема, как только будет можно. Хотя, конечно, хотелось бы поговорить с Брианом.

— Почему он сегодня отвернулся?

— Не знаю, братец. Я ж мысли читать не умею. Побеседую, может, версия появится. И, если он вдруг подойдет, постарайся держать себя в руках.

— Хорошо.

— Спасибо.

— За что? — в голосе прозвучало недоумение.

— Ты стараешься. Это непросто, я знаю и очень тобой горжусь. Кстати, пообещай не трогать на приеме Фергюса.

Светлые глаза Рина потемнели, кровь прилила к щекам. Лена вздохнула и накрыла кулаки магистра ладонями.

— Рин, нам нужно держаться. Обоим. И, как бы не хотелось съездить Фергюсу по морде, делать этого нельзя. Он — лорд, мы нет. Сейчас можем только защищаться. Поэтому пообещай мне.

— Обещаю, — процедил отвернувшись.

— Спасибо.

— Знаешь, Талли не так уж неправ.

— Сволочи везде встречаются, — пожала плечами. — Я бы не стала вешать ярлыки прям уж на всех лордов. Среди них могут быть вполне приличные люди.

— Да неужели?

Рин насмешливо вскинул бровь, скопировав не только жест, но и интонацию барда.

— Ох уж мне эти адепты классовой ненависти, — пробурчала Лена.

— Что?

Лоб гармошкой, легкое недоумение и обязательная любознательность во взгляде — типичный Рин.

— Ничего, братец, — ласково улыбнулась. — Кажется, мы приехали.

Экипажи останавливались перед воротами, освещенными десятком магических кристаллов. А дальше приглашенные топали пешком. Мимо стражников, через внутренний двор, по украшенной цветами парадной лестнице в главный зал. Успокоиться. Держать осанку. Не бояться.

Глава 28

Изящные колонны главного зала, вырастая из гладких плит, изгибались в звездчатые своды со свисающими замысловатыми люстрами. Потолок казался венком из дивных каменных цветков с ослепительной сердцевиной. Простенки между ажурными стрельчатыми окнами затянули знаменами. На хорах уже готовились музыканты. Гости толпились, оставляя свободным проход к дальней стене. Там на возвышении стояли кресла, предназначенные для короля и цесаревны. Лена спряталась у окна, чтобы спокойно, без помех рассмотреть творение неизвестных архитекторов. Трогала чуть шершавый камень стен, прикасалась к приятно холодящему пальцы стеклу и металлу оправы. Изучала наряды собравшихся гостей, подмечала движения, пыталась проникнуться атмосферой действа. Уловить ритм гигантского организма. Привыкнуть, прочувствовать и, наконец, влиться в пеструю толпу. Когда поняла — готова, встала рядом с Рином и принялась выспрашивать кто есть кто на этом параде голубых кровей.