Хорошая дочь

— В беседе со мной она упомянула некоего Адама Хамфри. Я думаю, он может быть отцом ребенка. Либо Фрэнк Александер. Очевидно, это вторая беременность Келли, — добавила Сэм. — В средней школе она уже была беременна и, по слухам, сделала аборт. Чарли знает про тот случай. Но не знает, что Келли может быть беременна сейчас.

Ленор поставила чашку.

— Коин скажет, что отец — Фрэнк Александер, а Келли убила Люси, чтобы насолить ему либо из ревности.

— Есть простой анализ на отцовство.

— Расти может заставить их подождать до рождения ребенка. Лишняя нагрузка. Такие анализы небезопасны. Ты думаешь, Адам Хамфри или Фрэнк Александер уговорили Келли принести пистолет в школу по какой-то неведомой причине? Или она сделала это самостоятельно?

— Единственное, в чем я уверена, так это в том, что Келли Уилсон — последний человек, которому мы должны верить, если хотим узнать правду. — Сэм сжала пальцами виски, пытаясь унять напряжение. — Я видела разные видеозаписи ложных признаний вины: на юридическом факультете, по телевизору, в документальном кино. Трое из Уэст-Мемфиса, Брендан Дасси, Чак Эриксон. Все мы видели их или читали о них, но, когда сидишь напротив человека, который настолько внушаем, настолько хочет тебе угодить, что буквально пойдет за тобой куда угодно, по любому пути, в это очень трудно поверить.

Сэм вспомнила свой разговор с Келли, пытаясь проанализировать его и понять, что именно произошло в тот момент.

— Я думаю, тут играет роль предвзятость нашего восприятия. Ты говоришь себе, что человек не может быть настолько недалеким, что, наверное, тебя пытаются одурачить, но на самом деле у него нет для этого ментальных способностей. Он слишком низкофункционален, чтобы проявить такую изворотливость, и если бы он был настолько высокофунционален, чтобы обвести тебя вокруг пальца, он бы не сделал глупость и не подставился с самого начала. — Сэм вдруг поняла, что тараторит, как Чарли. Она попыталась выразиться более лаконично: — Я уговорила Келли Уилсон признаться, что она видела, как Чарли дала пощечину Юдифи Пинкман.

— О боже. — Ленор схватилась за сердце. И, наверное, вознесла благодарственную молитву за то, что существует видео, опровергающее этот факт.

— Я очень легко заставила ее сказать это, — призналась Сэм. — Я понимала, что она устала, что ее тошнит, что она смущена, испугана и одинока. И меньше чем за пять минут я заговорила ее так, что она не только повторила мои слова, но подтвердила их и даже добавила свои подробности, например то, что пощечина была такой громкой, что она услышала ее с другого конца коридора: и все это лишь в подтверждение той лжи, которую я ей скормила. — Сэм покачала головой, настолько невероятно это звучало. — Я всегда знала, что живу не в том же мире, что большинство людей, но Келли — она в самом основании этой пирамиды. Я это говорю не потому, что я жестокая или высокомерная. Это просто факт. Такие девочки не просто так теряются в жизни.

— Хочешь сказать, сбиваются с пути? — предположила Ленор.

Сэм снова покачала головой, не желая сейчас склоняться к какой-то одной версии.

— Я уже отправила Джимми Джека на поиски Адама Хамфри. Возможно, он уже нашел его.

— Нельзя полностью исключать и вариант, что здесь замешан отец Люси Александер, — напомнила ей Сэм. — Мы не можем не рассматривать эту версию просто потому, что нам не хочется, чтобы Кен Коин оказался прав.

— Если кто-то и может докопаться до первопричины, то это Джимми Джек.

Сэм стало интересно, раскинет ли он свою сеть так широко, что в нее попадется и Мейсон Гекльби, но решила не упоминать любовника своей сестры при Ленор. Вместо этого она сказала:

— Если мы выясним мотивы Келли, двое убитых все равно не воскреснут.

— Да, но есть шанс обойтись без третьего убийства — смертной казни.

Сэм поджала губы. Она не видела в Келли исключительно жертву. Низкофункциональна она или нет, но она принесла пистолет в школу и нажала на спусковой крючок достаточно раз, чтобы жестоко убить двух невинных людей. Сэм была рада, что не ей решать судьбу девушки. Присяжные не просто так должны быть непредвзяты. Но, опять же, шансы на то, что в радиусе ста миль от Пайквилля найдется хоть один непредвзятый присяжный, стремятся к нулю.

— Твое такси скоро подъедет. — Ленор подняла руку, оглянувшись в поисках официантки.

Сэм обернулась. Та сидела за стойкой.

— Простите?

Официантка неохотно отлепилась от стойки и подошла к их столику. Вздохнув, спросила Сэм:

— Что?

Сэм посмотрела на Ленор — та покачала головой.

— Я готова расплатиться.

Официантка шлепнула чек на стол. Взяла чашку Ленор двумя пальцами, будто она заразная.

Сэм подождала, пока эта ужасная женщина удалится. Она спросила Ленор:

— Зачем ты здесь живешь? В этом отсталом месте?

— Это мой дом. И здесь есть хорошие люди, которые верят в принцип «Живи сам и давай жить другим». Кроме того, — добавила Ленор, — на прошедших президентских выборах Нью-Йорк утратил свои высокие моральные принципы.

Сэм горько усмехнулась.

— Мне надо посмотреть, как там Чарли.

Ленор вынула из кошелька долларовую купюру, но Сэм жестом остановила ее.