Хорошая дочь

— Какой благоуханный вечер! Я говорю с одной из моих прекрасных дочерей. У меня есть целая пачка сигарет. Все, что мне нужно, — это стакан бурбона, и я умру счастливым.

Сэм отмахнулась от дыма.

— С этим запахом вечер уже не такой благоуханный.

Он засмеялся, а потом закашлялся.

Сэм подвезла свой чемодан к бетонной лавке рядом с его креслом. Журналисты уехали — возможно, на следующую массовую стрельбу. Она села на дальний конец лавки, чтобы на нее не сносило сигаретный дым.

— Я слышал, на предъявлении обвинения не обошлось без сенсаций?

Сэм пожала одним плечом. Переняла эту дурацкую привычку у Чарли.

— «Малыша больше нет?» — театрально провозгласил он дрожащим голосом. — «Малыша больше нет?»

— Пап, убит ребенок.

— Я понимаю, дорогая. Поверь мне, я все понимаю. — Он сделал последнюю затяжку и потушил сигарету о подошву тапочки. Бросил окурок в карман халата. — Судебный процесс — это всего лишь соревнование на самую лучшую рассказанную историю. Кто больше впечатлит присяжных, тот и выигрывает суд. И Кен прямо с места в карьер рассказал чертовски хорошую историю.

Сэм подавила в себе порыв тут же стать для отца чирлидершей — начать убеждать его, что он сможет выступить с еще лучшей историей и спасти ситуацию.

— Что ты о ней думаешь? — спросил Расти.

— Келли? — Сэм задумалась над ответом. — Не уверена. Она может быть умнее, чем мы думаем. Она может быть более низкофункциональна, чем кто-либо из нас готов поверить. Ее можно завести куда угодно, пап. Куда угодно.

— Сумасшедшие всегда нравились мне больше, чем тупые. Тупые могут разбить тебе сердце. — Расти оглянулся, чтобы убедиться, что рядом никого нет. — Я слышал про аборт.

Сэм представила, как Чарли из своего кабинета звонит Расти поболтать.

— Ты говорил с Чарли.

— Не-а. — Расти склонился набок, подняв руку и растопырив пальцы, будто все еще держал сигарету. — Мне вчера рассказал мой детектив, Джимми Джек. Мы нашли некие сведения о временах учебы Келли в средней школе, которые указывали на что-то нехорошее. Просто сплетни, понимаешь. Сегодня Келли потолстела, а завтра уехала на каникулы и вернулась уже худая. Вчера вечером ее мать подтвердила мне, что был аборт. Она все еще переживает по этому поводу. Отцом ребенка был парень из футбольной команды, который давно уехал из города. Он оплатил аборт, а может, его семья. Мама возила Келли в Атланту. Чуть не потеряла работу из-за того, что приходилось брать отгулы.

— Возможно, Келли снова беременна.

Расти поднял брови.

— Ее тошнит в одно и то же время каждый день. Она пропускала уроки. У нее округлившийся живот.

— Недавно она начала одеваться в темное. Ее мама понятия не имеет почему.

Сэм поняла, что есть еще кое-что, о чем она до сих пор не упомянула.

— Мейсон Гекльби как-то связан с Келли.

— Да, это так.

Сэм ждала продолжения, но Расти просто смотрел на парковку.

— Есть еще один человек, — сказала она, — и Ленор уже поставила задачу твоему детективу найти его: мальчик по имени Адам Хамфри, который нравится Келли. Можно также присмотреться к Фрэнку Александеру, отцу Люси. — Она сделала еще одну попытку: — Или Мейсону Гекльби.

Расти почесал щеку. Уже второй раз он проигнорировал это имя.

— То, что она беременна, — это нехорошо.

— Это может помочь на суде.

— Может, но она все равно остается восемнадцатилетней девушкой с малышом в животе и перспективой провести всю жизнь в тюрьме, — сказал он и добавил: — Если повезет.

— Я думала, она — твой единорог.

— Ты знаешь, сколько невиновных людей сидят в тюрьме?

— Предпочла бы не знать, — ответила Сэм и спросила: — Почему ты думаешь, что она не виновна? Что ты еще узнал?

— Я ничего не узнал ни в целом, ни конкретно. Дело вот в чем… — Он хлопнул себя по груди. — Нож не задел мою интуицию. Она никуда не делась. Я сердцем чую, что за этим стоит нечто большее, чем то, что видно на первый взгляд.

— Я уже многое увидела, — отозвалась Сэм. — Ленор сказала тебе, что ей удалось заполучить запись с камеры видеонаблюдения?

— Я также слышал, что вы с сестрой чуть не устроили кулачный бой в моем кабинете. — Расти сложил руки на сердце и напел на непонятный мотив: — Не разорвать никак порочный этот круг.

Сэм не хотелось шутить на эту тему.

— Пап, что с ней происходит?

Расти смотрел на парковку. Кузова машин отражали яркий свет фонарей.

— «Греха никакого на свете нет, и добродетели тоже нет. А есть только то, что люди делают»[21].

Сэм подумала, что Чарли наверняка знала бы, откуда цитата.

— Я никогда не понимала ваших с ней отношений. Вы болтаете без умолку, но никогда не говорите о важном. — Сэм представила себе двух петухов, которые красуются друг перед другом на птичьем дворе. — Наверное, поэтому она всегда была твоей любимицей.

— Вы обе мои любимицы.

Сэм не поверила. Чарли всегда была той самой хорошей дочерью: смеялась над его шутками, спорила с ним и никуда не уезжала.

— Отец должен любить каждую из дочерей так, как им надо, чтобы их любили, — объяснил Расти.

Сэм рассмеялась над этой глупой банальностью.

— И почему тебе ни разу не дали медаль «Отец года»?

Расти захихикал вместе с ней.