Хорошая дочь

— Спасибо, — сказала она.

Хотя она могла только догадываться о том, сколько Ленор сделала для ее семьи. Сэм всегда была так поглощена муками собственного восстановления, что почти не замечала, каково пришлось Расти и Чарли. Ленор, очевидно, заполнила часть той пустоты, что оставила после себя Гамма.

Сэм услышала, как звякнул колокольчик над дверью, когда Ленор вышла из кафе. Официантка сказала о ней какую-то гадость, обращаясь к повару. Сэм хотела поправить ее, вернее, разрезать ее пополам каким-нибудь едким комментарием, но у нее совсем не осталось сил на сражения.

Она пошла в туалет. Споласкивая лицо над раковиной, она мечтала о душе в «Фор Сизонс» в Атланте. Она выехала из Нью-Йорка шестнадцать часов назад. И еще почти в два раза дольше она не спала. Голова ныла, будто гнилой зуб. Тело отказывалось слушаться. Она посмотрела на изможденное лицо в зеркале и увидела свою разочарованную мать.

Сэм отказывается помогать Чарли.

Но что тут можно сделать? Чарли не желала с ней разговаривать, не открыла дверь своего кабинета, в которую Сэм стучала несколько раз. На этот раз все произошло не так, как в прошлый, когда Чарли сбежала посреди ночи, опасаясь за свою безопасность. На этот раз Сэм умоляла и извинялась — сама не зная, за что, — но Чарли только сурово молчала. Наконец Сэм с горечью смирилась с фактом, который отказывалась признавать с самого начала.

Она не нужна Чарли.

Сэм вытерла глаза туалетной бумагой. Она сама не знала, отчего плачет: то ли от бесполезности своей поездки, то ли от усталости. Двадцать лет назад размолвка с сестрой выглядела обоюдным решением. Сэм наорала на Чарли. Чарли ответила тем же. Они поругались, вплоть до драки, и в конце концов обе решили, что разойтись будет лучшим решением.

Но сегодняшнюю ссору Сэм ощутила как кражу. Она ухватилась за что-то хорошее, что-то настоящее, а Чарли отобрала это у нее.

Может быть, это из-за Захарии Кулпеппера?

Его письма лежали у Сэм в сумочке. По крайней мере несколько штук, потому что в кабинете Расти их осталось еще очень, очень много. Стоя у его стола, Сэм открывала конверт за конвертом. В каждом из них лежало по одному сложенному листу бумаги с тремя одинаковыми словами, написанными карандашом с ожесточенным нажимом:

«ТЫ МНЕ ДОЛЖЕН».

Одна и та же строчка, повторенная в сотнях писем, ежемесячно доставляется в офис Расти.

У Сэм пиликнул телефон.

Она судорожно стала искать его в сумочке. Но это не Чарли. И не Бен. Это такси. Водитель подъехал.

Сэм вытерла глаза. Пробежала пальцами по волосам. Вернулась к столику с диванами. Оставила долларовую купюру. Выкатила свой чемодан к ожидающему снаружи такси. Водитель выскочил, чтобы помочь положить его в багажник. Сэм села на заднее сиденье. Проехала через центр Пайквилля, глядя в окно.

Станислав встретит ее у больницы. Сэм не хотелось видеться с отцом, но она считала своим долгом — перед Расти, перед Келли Уилсон — поделиться с ним информацией, догадками и подозрениями.

Ленор права насчет пуль. Келли продемонстрировала выдающуюся точность стрельбы. Она умудрилась попасть в Дугласа Пинкмана и Люси Александер со значительного расстояния.

Так почему Келли не смогла попасть в Юдифь Пинкман, когда та вышла из своего класса?

Расти предстоит разгадать эти загадки.

Сэм опустила стекло. Посмотрела на усыпанное звездами небо. В Нью-Йорке такое сильное световое загрязнение, что она и забыла, как должна выглядеть ночь. Голубоватое сияние луны словно проникало через щелочку. Сэм сняла очки. Лицо обдало свежим воздухом. Она закрыла глаза. Представила, как Гамма смотрела на звезды. Неужели эта великолепная умнейшая женщина действительно мечтала об обычной жизни?

Домохозяйка. Мать. Заботливый муж. Ее обет заботиться о нем.

Сэм запомнила Гамму как женщину в вечном поиске. Поиске информации. Решений. В один из многих ничем не выдающихся дней Сэм пришла из школы и застала Гамму за работой над проектом. Чарли гостила у подружки. Они тогда еще жили в доме из красного кирпича. Сэм открыла заднюю дверь. Бросила рюкзак на пол кухни. Скинула обувь. Гамма обернулась. В руке она держала маркер. Она писала что-то на большом окне, выходившем на задний двор. Это были уравнения, но их значения Сэм не понимала.

— Я пытаюсь вычислить, почему у меня пирог осел, — пояснила Гамма. — Вот так устроена жизнь, Сэм. Если ты не поднимаешься, ты опускаешься.

Такси подпрыгнуло на кочке, и Сэм очнулась.

Она на секунду запаниковала, забыв, где находится.

Сэм надела очки. Прошло почти полчаса. Они уже приехали в Бридж Гэп. Над кафешками повырастали четырех- и пятиэтажные офисные центры. Рекламные щиты зазывали на концерты в парках и семейные пикники. Они проехали кинотеатр, в который Мери-Линн Гекльби отправилась с друзьями и где была изнасилована в туалете.

В этом округе очень жестокие мужчины.

Сэм положила руку на свою сумочку. Ей показалось, что от писем идет жар.

«ТЫ МНЕ ДОЛЖЕН».