Хорошая дочь

Тень, похожую на влезшую в кадр паучью лапу, которую заметила Сэм.

Бену понадобилось какое-то время поколдовать с ноутбуком, когда он понял, на что они смотрят. Это было как с оптической иллюзией. Как только осознаешь, что2 перед тобой, по-другому увидеть изображение уже не получается.

На стоп-кадре камера поймала Келли Уилсон, держащую револьвер точно как она призналась Сэм, но, как и в случае со многими ее утверждениями, это была не вся история.

Келли в тот день была одета в черное. Юдифь Пинкман — в красное.

Чарли помнила, как смотрела на ее блузку, пропитанную кровью Люси Александер.

На изображении с камеры цвета были приглушены, и два этих темных цвета почти смешались, но когда Бен выкрутил их у себя на ноутбуке, им открылась истинная картина.

Рука в черном рукаве, и рядом с ней рука в красном рукаве. К двери класса направлены две руки.

Два пальца на спусковом крючке.

«Пистолет был у меня в руке».

Как минимум три раза за время разговора с Сэм Келли Уилсон сказала, что она держала револьвер, когда произошло убийство Дугласа Пинкмана и Люси Александер.

Чего девушка не упомянула, так это того, что ее руку удерживала Юдифь Пинкман.

— В больнице Келли проверили на следы пороха, — сказала Чарли. — Их нашли у нее на руке, по всей рубашке. В точности там, где можно было ожидать.

Юдифь отклонилась на спинку стула. Она продолжала смотреть на свои руки.

— Следы пороха похожи на тальк, если вас это беспокоит. Они легко смываются мылом и водой.

— Я знаю, Шарлотта. — Ее голос поскрипывал, как игла, которая коснулась виниловой пластинки на проигрывателе. — Я знаю об этом.

Чарли подождала. Где-то тикали часы. По краям кухонной двери в помещение пробивался легкий ветерок.

Юдифь наконец подняла глаза. Они блеснули в свете лампы. Она присмотрелась к Чарли и спросила:

— Почему ты? Почему сюда пришла не полиция?

Чарли не заметила, что не дышит, пока не почувствовала давление в легких.

— Вы хотите, чтобы пришла полиция?

Юдифь посмотрела в потолок. У нее побежали слезы.

— Думаю, это неважно. Уже неважно.

— Она была беременна, — заметила Чарли.

— Опять, — ответила Юдифь. — Она сделала аборт, когда училась в средней школе.

Чарли приготовилась к дискуссии о священном праве на жизнь, но Юдифь не начала ее.

Вместо этого она поднялась. Оторвала от рулона бумажное полотенце. Вытерла лицо.

— Тогда отцом был мальчик из футбольной команды. Там, очевидно, поразвлекались несколько мальчиков. Она была очень наивна. Она не понимала, что они с ней делают.

— А кто был отцом в этот раз?

— Тебе надо, чтобы я это сказала?

Чарли кивнула. Она недавно уверовала в то, что правду нельзя замалчивать.

— Дуглас, — произнесла Юдифь. — Он отымел ее прямо в моем классе.

Чарли, видимо, отреагировала на грубость, потому что Юдифь сказала:

— Прошу прощения за выбор слов, но когда ты видишь, как твой муж трахает семнадцатилетнюю девушку в классе, где ты занимаешься с детьми из средней школы, это первое слово, которое приходит в голову.

— Семнадцатилетнюю, — повторила Чарли. Дуглас Пинкман занимал руководящую должность. Келли Уилсон училась в его школьном комплексе. То, что он сделал, называется «противозаконная сексуальная связь с лицом, не достигшим совершеннолетия», а не просто «отымел».

— Поэтому и камера была под углом, — продолжила Юдифь. — Дуглас все продумал. Он всегда все продумывал.

— Были и другие школьницы?

— Он трахал все, что движется. — Юдифь скомкала в руке бумажное полотенце.

Она заметно разозлилась. Впервые за все время Чарли подумала, что Сэм и Бен могли быть правы насчет того, какая это опасная затея.

— То есть все из-за этого, из-за того, что Келли забеременела? — спросила Чарли.

— Да, но не по той причине, о которой ты подумала. Извини, Шарлотта. Ты явно хотела детей, но я нет. Никогда не хотела. Я люблю их, люблю, как у них работает голова, люблю, какие они бывают забавные и интересные, но еще больше я люблю то, что могу оставить их в школе, прийти домой, почитать книгу и насладиться тишиной. — Она бросила бумажный комок в урну. — Я не какая-то отчаявшаяся женщина, сломленная из-за невозможности иметь детей. Не иметь детей было сознательным выбором. Выбором, с которым, как я думала, Дуглас был согласен, но… — Она пожала плечами. — Ты никогда не знаешь, насколько плох твой брак, пока он не развалится.

Чарли попробовала угадать:

— Он хотел развестись?

Юдифь горько засмеялась.

— Нет, и я тоже не хотела. Я научилась жить с его вечным кризисом среднего возраста. Он не был педофилом. Малолетние его не интересовали.

Чарли удивилась, как Юдифь упустила из виду тот факт, что по эмоциональному интеллекту Келли Уилсон была совершенным ребенком.

— Дуглас хотел, чтобы мы взяли младенца себе. Келли все равно выгнали бы из школы. У нее не было шансов получить аттестат. Он хотел дать ей денег, чтобы она уехала, и растить ребенка со мной.

Чарли и предположить не могла, что именно это стало для Юдифи последней каплей.

— Почему он передумал насчет детей?