Хорошая дочь

— Я пробовал, но почему-то ни одна женщина не согласилась садиться со мной в машину.

Расти принялся толкать ее локтем, пока она не начала неохотно улыбаться.

— Помню, твоя мама как-то сказала мне: «Рассел, прежде чем я умру, мне надо понять: я хочу быть счастлива или я хочу быть права».

У Чарли защемило сердце, потому что это звучало очень в духе Гаммы.

— Она была счастлива?

— Думаю, она шла к этому. — Он шумно выдохнул. — Она была непостижима. Она была прекрасна. Она говорила мне…

— Хуй соси?

Фары «Субару» выхватили длинную стену фермерского дома. Кто-то аэрозольной краской гигантскими буквами написал на белой обшивке дома «ХУЙ СОСИ».

— О, забавно, — сказал Расти. — Что касается «хуя», то он здесь уже неделю или две. А «соси» появилось только сегодня. — Он хлопнул себя по коленям. — А что, смотри, как экономно! Первое слово уже написано. И Шекспир не нужен.

— Позвони в полицию.

— Милая, вполне возможно, полиция это и сделала.

Чарли подъехала к кухонному крыльцу. Во дворе загорелись фонари. Они светили так ярко, что видно было каждый сорняк на давно не стриженном газоне.

Ей не хотелось этого делать, но она предложила:

— Мне надо пойти с тобой, чтобы убедиться, что внутри никого нет.

— Да ну. — Он резко открыл дверь и выпрыгнул из машины. — Не забудь завтра взять зонт. Я абсолютно уверен, что будет дождь.

Она смотрела, как он бойко зашагал к дому.

Он стоял на том самом крыльце, где много лет назад Чарли и Сэм оставили свои носки и кроссовки. Расти открыл два замка и толкнул дверь. Он не сразу зашел, а отдал ей честь, прекрасно понимая, что стоит точно между словами «ХУЙ» и «СОСИ».

Он крикнул:

— «Что сделано, то сделано! В постель, в постель, в…»[2]

Чарли резко сдала назад. Только Шекспира ей тут не хватало.

Глава шестая

Чарли сидела в гараже, обхватив руками руль.

Она ненавидела возвращаться в свой пустой дом.

Их пустой дом.

Она ненавидела вешать ключи на крючок у двери, потому что крючок Бена теперь всегда пустовал. Ненавидела сидеть на диване в гостиной, потому что Бен не сидел рядом, зацепившись своими паучьими пальцами ног за край журнального столика. Она не могла сидеть даже за кухонной стойкой, потому что смотреть на пустой барный табурет Бена было слишком грустно. Теперь по вечерам она просто съедала миску хлопьев над раковиной, глядя в темноту за окном.

Обычно женщины не испытывают таких чувств к мужьям после почти двадцати лет брака, но в отсутствие реального мужа рядом Чарли сгорала от любви как школьница.

Она не стирала наволочку Бена. Его любимое пиво все еще стояло в дверце холодильника. Она оставила его грязные носки у кровати, потому что знала, что если их убрать, он не оставит там новую пару. В первый год после свадьбы они чаще всего ссорились именно из-за этой привычки Бена снимать носки каждый вечер и бросать на пол в спальне. Чарли начала запинывать их под кровать, когда он не видел, и однажды Бен понял, что у него не осталось носков, и Чарли смеялась, а он кричал, и она кричала в ответ, и, поскольку им было по двадцать пять, все закончилось тем, что они потрахались прямо там, на полу. Как по волшебству, то бешенство, в которое ее когда-то приводили эти носки, постепенно смягчилось до легкого раздражения — вроде того, как все немного чешется после молочницы.

Через месяц без Бена, когда до Чарли наконец дошло, что его уход — это не какой-то сбой и что он может никогда и не вернуться, она села на пол рядом с его носками и ревела как ребенок. Это был первый и последний раз, когда она позволила себе оплакать свое несчастье. После той долгой слезной ночи Чарли стала заставлять себя вставать пораньше, чистить зубы не реже двух раз в день, регулярно ходить в душ и делать все остальное, чтобы выглядеть как функционирующий член общества.

Ей было хорошо известно: как только ослабишь самоконтроль, мир кубарем полетит в далекую, но знакомую пропасть.

В первые четыре года колледжа она с головой окунулась в вакханалию, которую только слегка попробовала в старших классах. Поскольку Ленор, которая могла бы вправить ей мозги, рядом не было, Чарли пустилась во все тяжкие. Слишком много выпивки. Слишком много мальчиков. Она нарушала границы, которые имели значение только наутро, когда она не могла узнать парня в своей постели или чьей-то еще постели и не могла вспомнить, сказала она «да» или «нет» или отключилась еще до того, упившись безумным количеством пива.

Чудесным образом она сумела в нужный момент взяться за ум и сдать на «отлично» экзамен для поступления в юридическую школу. Она подала документы только в Дьюкский университет. Чарли хотела начать все с чистого листа. Новый университет. Новый город. И тут, впервые за долгое время, ей действительно повезло. Она встретила Бена на курсе «Введение в профессию: основы права». На третьем свидании они решили, что все равно когда-нибудь поженятся, поэтому можно пойти и пожениться прямо сейчас.