Хорошая дочь

Сэм всегда знала, что унаследовала резкие черты Гаммы: холодное равнодушие ее лица многих отталкивало. Миловидный же вид Чарли явно был унаследован не по материнской линии. Даже в синяках ее лицо оставалось несомненно красивым. Своим остроумием она умела рассмешить, а не оттолкнуть. «Неутомимо радостная, — говорила о ней Гамма. — Все вокруг ее любят».

Правда, не сегодня. Что-то с Чарли было не так, в ней появилась какая-то почти осязаемая грусть, и, похоже, дело не в состоянии Расти.

Почему же она попросила Бена написать Сэм?

Чарли отклонилась на спинку скамейки.

— Ты очень пристально на меня смотришь.

— Помнишь, как мама привозила тебя сюда? Ты тогда сломала руку, спасая кошку.

— На самом деле, — призналась Чарли, — я пыталась достать с крыши свой пневматический пистолет.

— Который Гамма закинула туда, чтобы ты прекратила с ним играть.

— Именно так. — Чарли закатила глаза, развалившись на скамейке. Ей сорок один, а будто снова тринадцать. — Не дай ему уговорить тебя остаться.

— Я и не собиралась. — Сэм поискала свой стаканчик. Она купила в столовой стакан кипятка и сэндвич, который не смогла доесть. Достала из сумочки пакет с зиплоком. В нем она привезла пакетики чая.

— У нас тут есть чай, — заметила Чарли.

— Я люблю именно такой.

Сэм опустила пакетик в воду. На секунду запаниковала, посмотрев на свой безымянный палец. Но тут же вспомнила, что оставила обручальное кольцо дома. Чарли заметила ее тревогу.

— Что случилось?

Сэм покачала головой.

— У тебя есть дети?

— Нет. — Чарли не стала задавать встречный вопрос. — Я позвала тебя не для того, чтобы убить Расти. Он сам это сделает рано или поздно. У него слабое сердце. Кардиолог сказал, что фактически от смерти его отделяет один кишечный запор. Он никак не бросит курить. Не желает меньше пить. Ты знаешь, какой он упрямый осел. Никого не хочет слушать.

— Поверить не могу, что он не написал завещания: мог бы сделать это ради тебя.

— Ты счастлива?

Этот странный вопрос застал Сэм врасплох.

— Когда как.

Чарли легонько постукивала ногой по земле.

— Иногда я думаю, как ты сидишь там одна, в этой ободранной квартирке, и мне становится грустно.

Сэм не стала говорить ей, что продала ободранную квартирку за три миллиона двести тысяч долларов. Вместо этого она процитировала:

— «Представьте себе, как я, сжав зубы, гонюсь за радостью».

— Фланнери О’Коннор. — Чарли всегда помнила кучу цитат. — Гамма ведь читала «Навык существования», да? Я уже и забыла об этом.

Сэм не забыла. Она до сих пор помнила, как удивилась, когда мама принесла этот сборник из библиотеки. Гамма всегда открыто презирала религиозный символизм, то есть большую часть классической англоязычной литературы.

— Папа рассказал, что она пыталась стать счастливой перед смертью, — сказала Чарли. — Может, потому что она знала, что больна.

Сэм опустила глаза, глядя в свой стакан. Когда Гамме делали вскрытие, патологоанатом обнаружил, что ее легкие изъедены раком. Если бы ее не убили, она все равно не прожила бы больше года.

Захария Кулпеппер использовал этот аргумент в свою защиту, будто несколько драгоценных месяцев с живой Гаммой ничего не значили.

— Она говорила, что я должна позаботиться о тебе, — произнесла Сэм. — Тогда в ванной. Она говорила очень настойчиво.

— Она всегда говорила настойчиво.

— Ну да. — Сэм перекинула нитку чайного пакетика через край стакана.

— Я помню, как вы с ней спорили, — сказала Чарли. — Я с трудом понимала, о чем вы говорите. — Она ладонями изобразила разговор. — Папа утверждал, что вы как два магнита, которые подзаряжаются друг от друга.

— Магниты не заряжаются: они либо притягиваются, либо отталкиваются в зависимости от расположения их северных и южных полюсов. Север и юг притягиваются, юг и север тоже, а север с севером или юг с югом отталкиваются, — объяснила Сэм. — Если магниты заряжать — видимо, он имел в виду электрическим током, — то полярность только усилится.

— Ого, как ты мне все по полочкам разложила.

— Хватит умничать.

— Хватит тупить.

Сэм поймала ее взгляд. Они обе улыбнулись.

— «Фермилаб» занимается разработкой нейтронной терапии для лечения рака, — сообщила Чарли.

Сэм удивилась, что сестра следит за такими новостями.

— У меня есть кое-какие ее бумаги. Статьи, я имею в виду. Опубликованные.

— Ее статьи?

— Очень старые, еще из шестидесятых. Я видела ссылки на ее работы в примечаниях, а оригинальные статьи не встречала. Мне удалось скачать только две штуки из Международной базы данных по современной физике.

Сэм открыла сумочку и достала толстую стопку листов, которые распечатала утром в аэропорту Тетерборо.

— Не знаю, зачем я их привезла. — Это было самое откровенное, что она сказала сестре с момента своего приезда. — Я подумала, ты захочешь получить их, потому что…

Сэм замолчала. Они обе знали, что все остальное сгорело в пожаре. Старые домашние видеозаписи. Школьные дневники. Альбомы. Молочные зубы. Отпускные фотографии.