Хорошая война

Винс добрался до Ферроны этим же утром. Он задержался, собирая своих людей по окрестностям Неаполя и нанимая специалистов на разовую работу. Винс, будучи каким-никаким, а дворянином, преступников недолюбливал, поэтому в постоянный состав его банды входили бывшие солдаты, осевшие в Неаполе после войны. Почти все обзавелись семьями, почти у всех была легальная работа. Объединяло их одно — убивать и грабить им нравилось намного больше, чем работать. Поэтому, когда Винс собирал их на очередное 'дело', его разбойники бросали все свои мирные занятия и шли за ним. В современных боевиках часто попадается сцена, когда к 'отошедшему от дел' профессионалу приходит 'наставник' и предлагает 'тряхнуть стариной' в откровенно незаконном, но очень нужном (для высоких целей) деле. Пятьсот лет назад такие разговоры приводили к тому же итогу. Старый убийца никогда не променяет вкус крови на семейную идиллию честного труженика.

В первый же день найма Винс отправил гонца в Феррону к своему местному 'коллеге' Кабану. Сам Винс в жизни не назвал Кабана 'коллегой', но мы-то понимаем, кто есть ху на самом деле. Предварительно Кабану отправилась просьба выяснить местонахождение некоего Максимилиана де Круа, урожденного фон Нидерклаузиц и его жены Шарлотты де Круа, урожденной де Креси. К просьбе прилагалась более подробная информация, портрет и кошелек с серебром.

Кабан занимался сутенерством и скупкой краденого. Сколько Винс его помнил, Кабан безвылазно сидел в Ферроне, потому что у всех соседей его заочно приговорили к повешению или к каторге. Если Кабан в Ферроне чего-то или кого-то не знал, то этого и знать не стоило.

Внешне Кабан напоминал лысую свинью, только без характерной для свиней доброй улыбки. Вместо жизнерадостного похрюкивания он кашлял и сквернословил, на этом существенные отличия заканчивались. Оба уха у него были сломаны еще в детстве и висели наподобие свиных, перебитый нос напоминал пятачок, а на шею спускались пять подбородков.

Кабан, как и все преступники, был ленив, глуп и ненадежен. Общеизвестно, что для того, чтобы стать среди преступников авторитетом, не требуется ни особого интеллекта, ни силы воли. Необходимо и достаточно всегда быть готовым к тому, что тебя ударят в спину, и всегда быть готовым при возможности ударить в спину первым. Винс сам много лет провел по ту сторону закона, выработал подобное качество у себя и научился диагностировать его у других.

Местом встречи Кабан назначил турнирный лагерь, туда Винс сразу и отправился, отправив остальную банду размещаться по указанному Кабаном адресу в западном предместье. В лагере пропусков не требовалось, и вообще никакого контроля на входе в дневное время не было, поскольку с рыцарями приехало несколько сотен разной прислуги, не поддающейся внешней идентификации и не говорящей по-итальянски. Почти все места были заняты, кое-где запоздалые гости еще только ставили шатры. Благородная публика садилась завтракать, а менее благородная занималась своими обязанностями и не лезла в чужие дела. Никто не мешал двум бандитам гулять по улицам лагеря и мирно беседовать.

— Я тебя не порадую. Не приехали они, — с ходу начал Кабан.

— Точно?

— Вчера к вечеру еще не были. Мы проверяли всех, кто подходил под описание.

— А по титулу и гербу не судьба проверить?

— Умный нашелся, — фыркнул Кабан, — титулов и гербов здесь как грязи. Он на выбор под двумя может приехать, и она под двумя. Он может 'защищать ее цвета' и вообще свой герб не показывать. Может быть, у них еще какое-то владение есть, со своим гербом, которого мы не знаем. Могут и под выдуманными именами заявиться, это всегда модно было, особенно на растительную тему. 'Рыцарь глубокого дупла' и 'Дама ядреного корня', гы.

— Ты не выделывайся. Кого попало на турнир не пускают. Каждый должен пройти регистрацию у герольдов и сообщить свой настоящий герб и родословную.

— Гы-гы-гы! — затряс подбородками Кабан, — Герольдов! Вхожу я, стало быть, к главному герольду, шляпу вот этак на стол бросаю и говорю 'а где у нас хер Максимилиан как-бишь-его?'

Винс поджал губы. Да, герольды знают все, но к ним Кабану не попасть. К ним вообще никому меньше графа не попасть, и графу-то не каждому.

— Ну хорошо, но у него же здесь полно врагов. А у нее полно подруг. Ты за сплетнями-то можешь проследить?

— Обижаешь. Мне мои девки все докладывают. Его сначала вообще не ждали. Каждый второй немец хвалился, как бы он его красиво вызвал, победил и ногу на грудь поставил. Потом пошел слух, что наш вроде приедет — хвастаться перестали, зато начали трепаться, какой он бесчестный, что таких вообще на турнир пускать нельзя.

— А он что, бесчестный? — удивился Винс. По вводной от де Креси ничего такого не было.

— По мне так он еще слишком честный, гы. И добрый до изумления. У него столько живых врагов, а он и в ус не дует. Местные того же мнения. Подробности потом тебе мадам расскажет, меня такая ерунда не сильно волнует.

— Может быть, он сегодня утром приехал?

— Завтра к утру узнаем. Народ к девкам пойдет к вечеру, девки утром мне доложат, что за ночь слышали.