Хорошее поведение

Летти крала только по необходимости. Только ради денег. Как говорится, ничего личного. Единственным ее мотивом было выживание, даже в самые тяжелые времена. Она никогда и никому не намеревалась сделать больно – просто чтобы поднять себе боевой дух.

Пока старый бармен возился у кассы, Летти соскользнула с табурета, оставив свой напиток нетронутым. Просочилась между столиками, вышла из ресторана и оказалась на улице.

Только на подходе к Дюваль-стрит ей удалось унять слезы.

Кажется, вот такие минуты и определяют ее жизнь.

Минуты лютой ненависти к себе самой.

А сколько их было в ее жизни, этих минут? Не счесть.

5

– Выспалась как следует? – спросил Хавьер.

– Да.

– Как себя чувствуешь?

– Нормально. Нервничаю.

– Это хорошо.

– Хорошо?

– Нервничаешь – значит, ты начеку.

Крупные листья нависавшей над их столом пальмы шевелил ветерок. Они сидели в уличном кафе в двух кварталах от океана. С лайнера только что высадилась на остров ватага туристов. Они гуськом тянулись мимо по тротуару. Гавайские рубашки и панамские шляпы двигались к цели на бледных, еще не поджарившихся на солнце ногах.

– Тебе надо подкрепиться, – сказал Хавьер.

Пять минут назад официант принес им ланч, но Летти не притронулась ни к панини из ветчины с сыром, ни к салату.

– Есть не хочется.

– Ешь.

Летти начала ковырять вилкой салат. Между укусами она указала кончиком вилки на поверхность стола, куда Хавьер положил картонную коробку.

– Это мое платье?

– В том числе.

– Симпатичное? – спросила Летти голосом капризной девочки.

Он оставил этот вопрос без ответа.

– В коробке – маленькая бутылочка со спреем. На этикетке сказано «Освежитель дыхания». Там раствор опиата, снотворное. Оксикодон. Фитч помешан на вине. За ужином пшикнешь ему в бокал пять раз. Не четыре. Не шесть. Ровно пять.

– Поняла.

– Отведешь его в спальню прежде, чем он начнет отрубаться. Его люди не сунутся, если подумают, что ты пошла с ним переспать.

– Какая забота…

– Едва он потеряет сознание, живо к нему в рабочий офис. Теперь слушай очень внимательно. Мой человек говорит, на острове будет пять человек. Три снаружи, двое в доме. Фитч – фигура одиозная, его угрожали убить невесть сколько раз, один раз было покушение. Эти люди – частная охрана. Все из военных. Порох понюхать довелось. Будут вооружены. А ты – нет.

– А ты где в это время будешь?

– Сейчас расскажу. Часть твоей оснастки – швейцарские часы «Мовадо».

– О-о, с Рождеством.

– Сильно к ним не привыкай. Взял в аренду. Будешь в восемь на восточной оконечности острова. Взять с собой мобильник тебе не разрешат. Будешь смотреть на часы. – Он постучал по коробке. – Там еще карта острова и план дома. Надо было дать тебе раньше, но я сам это получил только что.

– А если я попадусь?

– Не попадайся.

– В восемь. Хорошо. А как мы выберемся с острова?

– «Донзи Шелби двадцать два», я возьму ее сразу после нашей встречи.

– Это яхта или самолет?

– Яхта.

– Быстрая?

– Несется как ветер, у людей Фитча ничего такого нет. Фильм «Полиция нравов Майами» помнишь?

– Допустим, все сработает – что помешает им запросить помощь по радио? Чтобы нас зацапала береговая оборона по дороге в Ки-Уэст?

– Разумеется, риск есть, поэтому я разрешаю тебе задавать вопросы, из которых следует, что я не продумал все до последней мелочи, не предвидел любой сбой и не подготовился. – Хавьер отхлебнул из своего стакана воды со льдом. – В Ки-Уэст мы возвращаться не будем. Поплывем на пять миль дальше к югу, к пустынному рифу в нейтральных водах.

Летти заставила себя откусить кусок сэндвича.

– Мы пока что не дошли до самого главного, – сказал Хавьер. – Ради чего мы сюда прилетели.

– «Череп с горящей сигаретой».

– Картина висит в рабочем офисе Фитча на стене за его столом. Моя разведка донесла, что защиты от кражи там нет. Ты просто вырежешь картину из рамы.

– Вырежу?

– Да, очень аккуратно. Как вводишь героин в бедренную артерию – очень аккуратно. В твоей сумочке под черной изолентой лежит лезвие.

– Не очень мне это нравится, – сказала Летти.

– Почему?

– А что, если им вздумается обыскать сумочку?

– Куда ты хочешь это спрятать?

– Что-нибудь придумаю. А что за сумочка?

– Держи себя в руках. «Луи Виттон».

– Пока что самая лучшая часть этой работы – аксессуары. Сумочка-то хоть останется?

– Посмотрим.

– Вырезаю картину из рамы – и что дальше?

– Скатываешь в рулон. Сбоку от стола увидишь пластиковый цилиндр. Засовываешь туда скатанный холст и добираешься до восточной части острова.

– А камеры?

– Их нет.

– А люди, которые меня увидят вблизи? Которые могут меня опознать и описать полиции?

– Сегодня будешь огненно-рыжая.

– И всё?

– Что тебе еще надо – резиновую маску? Это тебе не «Миссия невыполнима». Это цена, которую ты платишь за возможный куш в четыре миллиона долларов.

Летти почувствовала, как у основания ее позвоночника разливается холод. На более опасную работу она еще не подписывалась, вне всякого сомнения.

– Наверное, у тебя возникает вопрос: почему мне самому туда не пробраться, пока ты отвлекаешь Фитча?

– Раз уж ты сам сказал…

– Потому что тогда работа обернется чем-то совершенно другим. Кто-то отправится на тот свет. Думаю, тебе этого не надо.