Хорошее поведение

– Не надо.

Хавьер бросил салфетку на стол, поднялся и посмотрел на часы.

– Сейчас почти половина третьего. Нас подберут у гостиницы в четыре. – Он достал зажим для денег и кинул на стол две двадцатки. – Возвращайся в гостиницу. Изучи карты. Настройся на серьезное дело.

К еде Летти почти не прикоснулась.

Хавьер посмотрел на нее сквозь свои стильные очки от солнца.

– Ты кое-что забыл, – сказала она.

– Что же?

– Мое имя. Кого они будут ждать?

– Селену Китт. С-Е-Л-Е-Н-А К-И-Т-Т. Но никаких документов у тебя не будет.

– А какая у меня легенда? Если он проявит любопытство?

– Это на твое усмотрение. Ты большая мастерица наплести какую-нибудь хрень. Такие минуты в жизни выдаются не часто, – добавил Хавьер.

– Знаю.

– Яхта отходит в четыре. Летиция, сделай все так, чтобы я мог тобой гордиться.

6

Спускаясь в холл, Летти смотрела на свое отражение в дверях лифта. Как и стоявший рядом с ней двадцатилетней парень, явно после сильного перепоя. Его можно понять. Потому что выглядела она неотразимо. Маленькое черное платье от «Шанель». Лодочки «умереть не встать» от «Джимми Чу». Ноги в них напоминали ходули. Парики она носила и раньше, но ничего столь изысканного – рыжие волосы волнами спадали на плечи. Хавьер, безусловно, знал, что такое стиль, в этом ему не откажешь, но неужели весь этот ансамбль он собрал сам?

Двери лифта распахнулись. Проходя через холл мимо пальмовых деревьев в больших кадках, Летти постаралась наладить дыхание.

Взглянула на часы.

3:58.

Когда она подходила к вращающимся дверям, из кожаного кресла поднялся мужчина. В черном костюме, кряжистый, с комплекцией вышибалы. Лысый, седеющая эспаньолка, скептически оценивающий взгляд. Под пиджаком легкое утолщение – явно подплечная кобура.

– Мисс Китт?

– Собственной персоной.

Мужчина протянул руку, и она ответила рукопожатием.

– Я – Джеймс. Отвезу вас к господину Фитчу. Идемте.

Прямо на тротуаре возле гостиницы с включенным двигателем стоял внедорожник «Юкон Денали». Джеймс открыл дверцу заднего сиденья, и Летти уселась. Водитель не счел нужным представиться. На нем были солнечные очки и черный костюм, почти такой же, как у Джеймса. Помоложе, стрижка под «ежик», рельефная челюсть – в общем, типичный такой солдат. Что-то вещало Национальное общественное радио, но так тихо, что Летти почти ничего не слышала.

Джеймс сел рядом с ней.

Когда они вклинились в поток машин, из грузового отсека у них за спиной он достал папку из черной кожи, открыл ее и передал Летти лист бумаги стандартного формата. Внизу она увидела строчку для подписи Селены Китт.

– Что это?

– Договор о неразглашении.

– Неразглашении чего?

– Всего, что произойдет с этой минуты и до вашего возвращения в Ки-Уэст.

Летти изучила документ.

– Какая-то юридическая заумь.

– Не без этого.

– Может, сделаете для меня краткий обзор, потому что в юридической школе я не училась.

– Тут сказано, что вы согласны не разглашать никакие подробности вашей встречи с господином Фитчем. Ни в письменном виде, ни в разговоре с кем бы то ни было. Если вы нарушите это условие, на вас могут подать в суд за нарушение контракта в соответствии с законом штата Флорида.

– То есть я не могу написать откровенную книгу о последнем вечере господина Фитча на свободе, а потом продать права на кинофильм?

Она улыбнулась, показывая, что шутит, но Джеймс лишь ткнул мясистым пальцем в строчку для подписи:

– Распишитесь здесь, пожалуйста.

* * *

Они остановились у пристани на западном побережье острова, недалеко от гостиницы. Летти в сопровождении двух мужчин прошла в конец длинных мостков, подождала несколько минут, пока мужчины отвязывали швартовочные канаты пятнадцатиметровой яхты. Когда судно было готово к отплытию, водитель занял место на капитанском мостике. Джеймс протянул Летти руку и помог подняться на борт. Несколько ступенек, стеклянная дверь – и они оказались в салоне.

От бьющей в глаза роскоши у нее перехватило дыхание, она замерла.

– Пожалуйста, располагайтесь, – пригласил Джеймс, указывая на изогнутый диван.

Летти устроилась на прохладном белом виниле.

– Что-нибудь выпьете? – спросил он.

Она знала, что пить не стоит, но нервы так разгулялись – одна порция не помешает. А то, глядишь, поможет успокоиться…

Летти глянула за спину Джеймсу на небольшой бар, уставленный исключительно дорогим бухлом.

– Вижу, у вас есть водка «Шопен», – сказала она.

– Со льдом?

– Да.

– Что-нибудь добавить?

– Нет, спасибо.

Джеймс прошел по полу из тикового дерева и достал из холодильника ведерко со льдом. Летти откинулась на диванную подушку, положила одну ногу на другую. Где-то в глубине судна заурчали двигатели. У барной стойки Джеймс высыпал ледяные кубики в низкий стакан и залил их жидкостью. Потом принес ей напиток вместе с салфеткой.

– Спасибо, Джеймс.

Он расстегнул черный пиджак и подсел к ней.

Яхту немного качнуло – она не спеша выходила в открытое море.

Повсюду были окна, через стекло в салон струился естественный свет. Летти видела целую колонию парусников, удалявшуюся береговую линию Ки-Уэст – и океан.

Она пригубила напиток. Водка оказалась почти безвкусной, только чуть обжигала язык.