Хорошее соседство

У девушки явно было развито чувство юмора, и Вэлери это оценила. И сферу интересов Джунипер, конечно, тоже. И ей понравился возникший затем разговор о том, как и зачем нужно компостировать землю и какие лучше подходят материалы. Джунипер была любознательной, умной, общительной, открытой – и ни она, ни Вэлери ни слова не сказали о Ксавьере.

Но все это не означало, что Вэлери стала мягче воспринимать симпатию Ксавьера к Джунипер.

– Я понимаю, почему она ему нравится, – сказала она Крису. – Я просто не хочу, чтобы она ему нравилась.

– Как сказал классик, «любовь душой, а не глазами смотрит, и оттого крылатый Купидон представлен нам слепым и безрассудным»[11]. Это касается и меня.

– Да, к сожалению. А может, к счастью. Почему все должно быть так сложно?

– Нет, не должно, – сказал Крис. – Может, все-таки бросим монетку?

Она удивленно посмотрела на него. Судя по всему, он говорил всерьез.

– Ты точно готов?

Они смотрели друг на друга. Крис шевелил бровями. Вэлери рассмеялась и сказала:

– А мне, пожалуй, нужен еще один коктейль.

* * *

Крис назвал Вэлери колючкой, и мы вынуждены согласиться, что в последнее время это определение идеально ей подходило. Она и сама согласилась бы с нами, и ей не нравилось такой быть. Она надеялась, что судебный процесс пройдет как можно быстрее, и все более-менее вернется к нормальной жизни. Стоит еще раз вспомнить то, о чем она говорила Ксавьеру: она понимала, что Уитманы не станут ее друзьями, и готова была с этим смириться. Она не возмущалась, когда некоторые считали ее слишком уж увлеченной своими проблемами. Вполне вероятно, и Розе Паркс попадались люди, желавшие, чтобы она просто оставила их в покое. Несомненно, и кто-то из друзей преподобного доктора Кинга говорил ему, что он может зайти слишком далеко. Не то чтобы Вэлери считала борьбу за защиту окружающей среды равносильной борьбе за гражданские права, и не то чтобы она приравнивала себя к настоящим активистам. Но она считала своим долгом делать все, что могла – так уж она была устроена.

Давайте вернемся в те времена, когда Вэлери только что покинула дом, поступив с полной стипендией в Университет штата Мичиган. Популярный в шестидесятые хит Нины Симон: «Быть молодым, одаренным и черным» вдохновлял эту маленькую неугомонную восемнадцатилетнюю девчонку с прической в стиле Джанет Джексон, вечно в футболках на размер больше, мешковатых джинсах и сапогах до колен, полную уверенности в том, что она сможет покорить мир. Последние четыре года она провела, уткнувшись носом в книги, зарабатывая оценки, способные вытащить ее из старого дома, где жил «дядя Рэй», теперь уже со своей мамашей, и, наверное, вспоминал старые добрые времена, когда мог демонстрировать Вэлери свои гениталии, и ожидал, пока мамаши не станет и он снова сможет взяться за старое – по соседству поселились новые девчонки.

Учеба для Вэлери была тем же, чем для большинства из нас является еда. Она давала девушке силы и энергию. Давала смысл. Родись она лет десять-двадцать назад, ее энергия могла бы направиться на борьбу за гражданские права. Но сейчас она считала, что в проблемах экологии ее вклад нужнее. Тогда она была не колючей, а дерзкой. Не в смысле – стервозной, такой она не была никогда. В смысле – смелой, яркой, амбициозной.

Выходные и каникулы, любую свободную минуту она посвящала волонтерству. Она присоединялась к тем, кто убирал мусор и полол сорняки, работал в общественном саду и организовывал походы в образовательных целях, подсчитывал поголовье птиц и оленей, брал пробы воды из ручьев и рек и составлял диаграммы, писал обращения в организации, которые могли передать их политикам (в те дни проблема климатических изменений стояла еще не так остро).

Поступление в колледж взволновало ее не меньше, чем обрадовало. Вдруг она не справится? Вдруг среди белых профессоров и белых студентов ей будет плохо? Вдруг она окажется глупее всех и тем самым покажет, что темнокожие девушки не заслуживают полной стипендии, не заслуживают счастья?