Хорошее стало плохим (ЛП)

— Разница между тобой и мной, — тихо сказал Гарро, тихо потому, что пытался сдержать отвращение в своем тоне.

— Разница между тобой и мной в том, что у меня твой гребаный ребенок. Приедешь через десять минут, она жива, после этого ничего не обещаю.

— Где ты, черт возьми? — прорычал он.

Жнец снова рассмеялся. — Место ее гребаного преступления.

Зевс повесил трубку, из горла вырвался животный звук разочарования, но я уже возвращался к мустангу.

— Считаю, ты знаешь, что имел в виду этот загадочный мудак, — крикнул он, направляясь к своему байку.

— Да, — сказал я, — Порт Ванкувера.

Харли-Роуз

Меня связали и заткнули рот.

Фарра была недовольна этим, но затем изменила свою точку зрения, когда Жнец согласился использовать два своих красивых шелковых шарфа, чтобы связать мне руки и ноги, один из которых был надет на носок, засунутый мне в рот. Она усадила меня за стол, болтала со мной, пока красила ногти в розовый цвет, который она называла «Разбитые сердца».

Рэт лежал в углу комнаты, и я не знала, дышит ли он. Только то, что выглядело так, будто он был там какое-то время, а ковер вокруг него был запачкан кровью.

— Жнец убьет твоего папу, — продолжала она, прервав свои обязанности по маникюру, чтобы вынюхать еще одну дорожку кокаина со стола рядом с набором для ногтей, — И я знаю, ты будешь права, но ты поймешь, что он это заслужил. Он бросил тебя, чтобы попасть в тюрьму из-за своей маленькой шлюшки, а теперь снова бросил тебя. Жнец сделает то, что ему нужно, а потом мы отправимся в новое место.

Она сделала паузу, увидела, как изо рта у меня капает слюна, потому что кляп слишком сильно растягивал мои губы, и наклонилась вперед, чтобы промокнуть ее концами шарфа.

Когда она откинулась на спинку кресла, она широко, счастливо, высоко улыбнулась мне со своего чертового лица. — Я думаю о Колумбии. Ты знаешь, что это мировая столица кокаина?

Она рассмеялась тем хихиканьем, хриплым смехом, который я ненавидела с тех пор, как себя помню, а затем хриплым криком.

Мое сердце поднимало пыль в груди, пробуждая старые надежды.

Реннер разговаривал по телефону, пока меня забирали.

Может там была полиция.

Вместо этого раздался скрипучий стон, когда кто-то присоединился к Жнецу на металлической платформе снаружи, а затем дверь открылась, и он шагнул внутрь с дикой ухмылкой.

Это не полиция.

Но я все еще ахнула, чуть не подавившись кляпом, когда увидела, как папа слегка наклонился, чтобы шагнуть в дверь, из-за его огромного присутствия трейлер казался невыносимо маленьким.

— Привет, малышка, — тихо пробормотал он, его языческое лицо скривилось в легкой улыбке.

Боже, папа.

Я так мгновенно превратилась в маленькую девочку, что даже не пыталась сдержать слез.

Прошли недели с тех пор, как я видела, как его красивое лицо улыбалось мне. И теперь это происходило в трейлере на грузовой площадке в присутствии ебаных психов.

Если бы я не была так утомлена, так сыта по горло от страха и горя, я могла бы рассмеяться, потому что наше воссоединение было таким Гарро.

Но я этого не сделала.

Жнец поднял пистолет, его рука высоко над головой, чтобы как следует прицелиться в висок папы.

— Ты кусок дерьма. Думал, что всегда заслуживал всего хорошего, никогда не думал, что кто-то другой лучше тебя. Но теперь смотри, я получила твою девчонку, — засмеялась Фарра, когда она вскочила после того, как написала еще одну фразу, потирая пальцами десны, чтобы стряхнуть остатки пудры, — И ты, гребаный крысиный ребенок.

Папины сжатые кулаки медленно разжимались, а затем сжимались, чтобы сдержать ярость, исходящую от него, как радиоактивные волны.

— Ты ни хрена не заслуживаешь, — заорал на него Жнец, — Встань на свои чертовы колени.

Я закричала сквозь кляп, когда мой отец посмотрел мне в глаза и медленно опустился на колени.

Нет, папа, нет, нет.

Жнец прижал пистолет к виску и улыбнулся мне. — Это для тебя, Фарра, детка. Для нас с тобой.

— Он убьет ее, — пророкотал папа, — Фарра, он убьет Харли за то, что она на него наплевала.

— Нет, — громко рассмеялась Фарра, — Мы собираемся переехать в Колумбию.

Ее глаза искали глаза Жнеца, и ее улыбка медленно сползла с ее лица. — Жнец, малыш?

— Мы поговорим об этом, — поколебавшись, Жнец сильнее прижал пистолет к виску папы, — После того, как я его убью.

Впервые в жизни я была счастлива, что моя мать была такой идиоткой. Шарфы на моих запястьях были достаточно шелковистыми, чтобы из них можно было вырваться, и последние сорок минут я выкручивала запястья.

Я вырвалась на свободу как раз в тот момент, когда выстрелил пистолет, и папа упал на бок.

Я закричала из-за кляпа, сорвала шарф, разорвала тот, что был у меня на лодыжках, и стянула кляп, когда заметила, как папа перекатился и присел на корточки у стены с пистолетом в руках, нацеленным на Жнеца, который смотрел так, будто увидел призрака у внезапно открывшейся двери.

Папа выстрелил ему в голову.

Я видела, как голова Жнеца откинулась назад на его шее, а затем все его тело рухнуло вперед. Сделано.