Хорошее стало плохим (ЛП)

Он сделал это так сильно, что оставил синяки; метафорически — сначала вокруг сердца, как следы от удавки, а потом и физически.

Наркотики взбудоражили его любовь, как бурю, эпическую и мощную, так, что это парализовало меня в трепете, даже если охватывало своей ярость.

Я давно говорила себе перестать позволять ему причинять мне боль.

Я не из тех девушек, которые терпят абьюзивного парня.

У меня было нечто большее, чем пышные волосы и голубые глаза цвета свежей джинсовой ткани. Я знала, что хорошо выгляжу, полна индивидуальности и могу быть чертовски умной, если постараюсь.

У меня были хорошие друзья и даже больше — лучшая семья, которую когда-либо могла знать любая девушка.

Возможности, чтобы вытащить меня из густой вонючей грязи в яме Крикета.

Я не использовала ни одну из них.

По крайней мере, до этого момента, до момента, пока не стало слишком поздно и единственной оставшейся возможностью не остался случайно попавшийся нож.

Кровь остывает на моей коже, высыхая абстрактными узорами, которые стягивают ее, как высохший пот после тренировки.

Тем не менее, я все еще здесь, стою на коленях над мертвым телом моего парня.

Я была почти полностью квалифицированной медсестрой, так что моя практика началась, пока я смотрела на кровавые разводы, похожие на каллиграфические рисунки, нарисованные красными чернилами в воздухе и на стенах моей маленькой кухни, а еще на моем девственно-белом тонком платье. Но в университете вас не учат, что нужно делать, если вы случайно перережете сонную артерию ножом для мяса, когда ваш высокомерный жестокий парень попытается изнасиловать вас прикладом своего пистолета.

Так что, когда он падал на линолеум с ножом, воткнутым глубоко в сгиб его плеча и шеи, я забыла обо всем, упала на пол рядом с ним и начала вытаскивать толстое металлическое лезвие.

Кровь хлынула на мои руки, теплая и скользкая, так что деревянная рукоятка скользнула сквозь пальцы и шлепнулась об пол.

Крикет протестующе забулькал, кровь скапливалась в уголках его рта.

Это напомнило мне, что вы никогда не должны вытаскивать посторонний предмет, пока у вас не будет способа остановить кровотечение и вы точно не узнаете, какой ущерб нанесен пострадавшей области.

Это напомнило мне, что в человеческом теле примерно пять с половиной литров крови.

Не нужен диплом медсестры, чтобы знать, что большая часть растеклась горячей и гладкой, как мокрый шелк, под моими коленями.

На полу моей квартиры умирал мужчина.

Не просто мужчина, а мой мужчина.

И он не просто умирал. Это был ни инфаркт и ни автомобильная аварии.

Это была только я.

Его убийца.

Мой мужчина умирал на полу у моих ног, потому что я убила его.

Я лихорадочно искала что-нибудь, чтобы спасти его, хотя я знала — я знала — он скоро умрет. Мой взгляд остановился на телефоне, который Крикет уронил на пол, когда прижимал меня к стойке. Я поскользнулась на залитом кровью полу, когда рванулась за ним, не обращая внимания на кровавые пятна, которые мои пальцы оставили на экране, пока я набирала номер.

Я действовала на автопилоте, но это не объясняло то, почему я позвонила ему.

Мой отец был лучшим человеком, которому можно позвонить. Президент МК Падших и безжалостный защитник тех, кого он любит, Зевс Гарро точно знал, что делать с мертвым телом, как убрать беспорядок и сделать вид, будто ничего и не было. Он сделает это, чтобы я могла вернуться к своей прежней жизни, принцесса Падших, но очищенная от скверны их грехов. Я могла бы проснуться завтра утром как ни в чем не бывало, взять свой супер-двойной кофе у Тима Хортона и отправиться на последний экзамен как обычная ученица, обычная девушка. Кровь по-прежнему покрывала бы мои руки, как призрачные перчатки, когда я выбирала варианты ответа в тестовом буклете, но никто больше не узнал бы, потому что мой отец испарился и с телом, и с моей травмой, как какой-нибудь преступный фокусник.

Я могла бы позвонить своему родному брату или любому другому брату из клуба, Нова очаровал бы меня, спасая от паники, пока Жрец, молчаливый и компетентный, как хищник, позаботился о теле. Кертонс создал бы впечатление, будто Крикета никогда и не было в моей квартире, удаляя записи с уличных камер, которые засняли моего уже мертвого парня по дороге ко мне домой. Они бы подумали позвать Крессиду, девушку моего брата и одну из моих лучших друзей, но не стали бы, потому что лучше меня знают, что мне нужна жена моего отца, хриплый, сильный тон Лулу Гарро говорил бы мне на ухо, что я такой же воин, как и она, что я сражаюсь в битве, и у меня нет другого выбора, кроме как победить.

Я могла бы позвонить им всем, но не стала.