Хорошее стало плохим (ЛП)

Я была задиристой байкершей, но я хотела подчиниться ему таким, каким он был сейчас, превращенный гневом и потребностью в альфу, настолько доминирующего, что он требовал от меня послушания.

Только для него я когда-либо чувствовала это желание, и только для него я когда-либо поддавалась этому.

— Я спасал тебя с шести лет, Рози, — сказал он, сверкая глазами, — Я делал это снова и снова, даже когда это означало пойти против того, за что я выступал, потому что, в конце концов, я стоял за тебя, за твои безопасность и счастье после всего того дерьма, с которым ты столкнулась. Если я ушел от тебя, ты думаешь, это было по какой-то другой причине, кроме этой?

— Откуда мне знать, если ты так и не объяснил мне этого, — возразила я, прислоняясь к его руке на своем горле, так что она сжалась, как ошейник у бешеной собаки, — Откуда мне вообще знать, что ты чувствуешь, если ты, блять, ни разу мне об этом не говорил?

— Возможно, ты не обращала внимания, но я говорил тебе об этом каждый раз, когда играл для тебя музыку, каждый раз, когда я тусовался с тобой в Мега Мьюзик, и каждый раз, когда я оставался дома юным парнем, чтобы присматривать за вами с Кингом. Я говорил тебе об этом, когда купил мотоцикл с чертовыми розовыми черепами, который ты хотела, и когда взял тебя, чтобы выбрать Хиро и дать ему имя. Этого для тебя недостаточно, я сказал тебе, когда ответил на твой звонок, сохранил старый номер по той единственной причине, что хотел иметь его на случай, если ты позвонишь, и бросил, черт возьми, все, чтобы рискнуть своей должностью полицейского под прикрытием и броситься к тебе.

Он наклонился ближе, его губы коснулись моих. — Если тебе нужно больше, то я скажу тебе сейчас. Ты сказала, что не бросаешь семью, и это может быть правдой, но ты делаешь это сейчас, потому что в этом нуждается твоя семья, а я тогда сделал это с тобой, потому что ты нуждалась в этом, даже если ты этого не знала. Было неправильно, что наша дружба превращалась во что-то физическое, не тогда, когда ты была подростком, не тогда, когда я такой, какой я есть.

— И я не имела права голоса в этом?

— Нет, Рози, ты не имела. Потому что, нравится тебе это или нет, я был взрослым, а ты ребенком. Мы не по дну сторону закона и более того, наши отцы убили бы друг друга, если бы могли. Все романтическое было и остается невозможным.

— Поэтому ты ушел, — прошептала я, обиженная и такая злая, снова потерянная, как в восемнадцать лет, когда он ушел.

— Я так и сделал, но теперь я знаю, что это сделало с тобой, обратив тебя к Крикету, но я сделал бы то же самое снова. Может быть, я мог бы найти в себе силы держаться подальше от тебя и по-прежнему защищать от всего уродливого в мире. Но я этого не сделал, и смерть Крикета на мне так же, как и на тебе.

— Да, — сказала я ему, потому что я была честна, и это было правдой, — Это так.

Я была с Крикетом, чтобы заполнить хотя бы часть пустоты, оставленной Дэннером, и через год, когда он все еще не вернулся, я решила, что хоть какая-то любовь лучше, чем вообще ничего.

— Больше я тебя не брошу, — сказал он мне строго, голосом низким, гладким и темным, как дым, клубящийся вокруг моего тела, — Клянусь прямо сейчас.

— Не знаю, верю ли я тебе, — возразила я.

— Плевать, я докажу, как доказывал раньше. Я покажу тебе.

— Ты меня понимаешь? — спросил он.

— Я тебя понимаю, — выдохнула я, потом вспомнила себя, проглотила инстинктивную готовность и закатила глаза, — Если ты будешь на одной волне со мной, у нас не должно быть никаких проблем в любом случае.

Сухожилия на его шее напрягались так, что я старалась не находить это восхитительным. Я хотела сосредоточиться на своем гневе, потребовать знать, почему он меня бросил. Но теперь, когда на моем теле были эти широкие ладони с грубыми кончиками, мне хотелось большего.

Я хотела насытиться его телом до тех пор, пока меня не будет тошнить, чтобы, наконец, вытащить Лайонеля Дэннера из его гребаной системы.

— Ты собираешься держать свои руки подальше от меня, пока защищаешь? — спросила я, облизывая губы при мысли о том, что это великолепное тело окажется снова на мне.

Он проигнорировал последнюю часть моего заявления и переместил хватку так, что его рука легла на мою шею сбоку. — Это подводит нас к приятной части. Мы начали кое-что прошлой ночью. На самом деле, мы начали это кое-что около трех с половиной лет назад, когда ты была еще слишком молода, но прошлой ночью мы подхватили эту нить, и я не собираюсь снова ее отпускать, если могу помочь. Мы должны идти медленно, будь осторожна, потому что от этого зависят наши жизни, Рози. Первый признак неприятностей, если я должен оставить тебя, чтобы обезопасить, я это сделаю. Ты это понимаешь?

Тепло его заявления застыло в моих венах. — Нет. Ты только что сказал, что хочешь быть со мной. Я хотела тебя чертовски много лет. Ты не можешь сказать это дерьмо в одну секунду, а в следующую отнять у меня это. Ты либо со мной, либо нет.