Хорошие девочки не умирают

– Я не хочу, чтобы кто-то пострадал или погиб, – ответила Мэгги. – Но если жертв не избежать, моя главная задача – сделать так, чтобы жертвами не оказался кто-то из вас.

– Мне нужно в туалет, – проскулила Рони. – Очень, очень нужно.

– Пожалуйста, – сказала Мэгги.

– Что, прямо здесь, на открытом месте? – в ужасе воскликнула Рони. – Лучше я зайду за дерево или спрячусь под какими-нибудь листьями.

– Знаете, я о том же подумала, – призналась Натали. – Я уже довольно давно терплю, не хотелось бы, чтобы эти подонки рассматривали мою голую задницу.

– Они уже видели твою задницу, когда переодевали тебя в эту идиотскую форму, – заметила Мэгги.

Натали нахмурилась.

– Я забыла. После того как я очнулась, столько всего произошло, и я забыла. Они видели меня без одежды. Они прикасались ко мне.

Натали принялась водить руками по предплечьям, как будто пыталась стряхнуть с себя невидимую грязь, стереть то, что произошло. У Мэгги что-то дрогнуло внутри. Она была виновата. Нельзя высказываться так откровенно, им и без того было плохо.

– Извини, – сказала она. – Я не хотела напоминать тебе.

– Ничего страшного, – улыбнулась Натали. – То есть то, что произошло – это, конечно, страшно, но я не против напоминаний об этом. Потому что это произошло со всеми нами, верно? Не будем забывать об этом, тогда сможем помочь друг другу, как ты сказала. Надо взбодриться, нельзя давать этим придуркам понять, что мы сдались.

Мэгги кивнула. Бет и Сания тоже.

– Ну хорошо, значит, дальше мы сделаем вот что… – начала Мэгги, но Рони в панике всплеснула руками и оттолкнула ее.

– Мне нужно в туалет, прямо сейчас! – крикнула она и сломя голову понеслась в лес.

– Подожди, Рони, не надо! – воскликнула Мэгги.

Но было поздно. Рони ломилась сквозь подлесок немного левее того места, где скрылись «Номер два» и ее «команда».

Прошло буквально две секунды, а потом раздались взрыв и пронзительный вопль; но кричала не Рони, потому что Рони погибла на месте. От нее остались лужа крови, клочья плоти и обломки костей, и ее матери, у которой больное сердце, не суждено было намного пережить дочь. Мэгги знала: если похитители не убьют ее, она, скорее всего, умрет от сердечного приступа.

У Мэгги зазвенело в ушах. Она почувствовала стеснение в груди, как будто ей не хватало воздуха. Рядом всхлипывала Бет, цепляясь за рукав Мэгги, как ребенок.

– Я запретила ей ходить туда, – произнесла Мэгги. Собственный голос доносился как будто издалека. – Я говорила ей. Вы все меня слышали.

– Ты не виновата в этом, – успокаивала ее Сания. – Это не твоя вина. Она была такая… все равно не справилась бы, не смогла бы дойти до конца.

– Это жестоко, – прошептала Натали. Она не выдержала потрясения: по щекам у нее текли слезы.

– Но это правда, – возразила Сания. – Ты не хочешь произносить это вслух, но сама понимаешь это.

Натали поджала губы, но промолчала. Однако Мэгги заметила быстрый взгляд, брошенный ею на Бет, и поняла: Натали подумала насчет Бет то же самое.

«Скорее всего, она тоже не дойдет до конца, – подумала Мэгги. – Мне следует уже сейчас начинать привыкать к этой мысли».

– Надо идти, – произнесла она вслух.

– На минное поле? – спросила Сания.

– Все дороги ведут к джунглям. Если хотим пройти лабиринт, у нас нет выбора, – напомнила Мэгги.

Не успела она договорить, как где-то дальше в джунглях прогремел второй взрыв; за ним последовал крик ужаса.

– Может, эта стерва «Номер два» подорвалась на мине, – сказала Натали и оглядела остальных. – Только не говорите, что никто из вас не подумал об этом.

– О нет, мы, конечно, об этом думали, – сказала Мэгги. – Но еще я думала о том, как пройти через джунгли и не взлететь на воздух.

Мэгги невольно посмотрела на кровавое месиво, в которое превратилась Рони, и остальные проследили за ее взглядом.

– Ну, так какая у тебя была идея, бесстрашный лидер? – спросила Сания.

– Не надо меня так называть, – сказала Мэгги.

– Хочешь ты этого или нет, ты уже стала лидером, – возразила Сания.

– Просто… не надо меня так называть, – попросила Мэгги. Она снова почувствовала тяжесть ответственности, ее угнетало сознание того, что от нее зависели жизни остальных, успешное преодоление препятствий. Из-за нее уже погибла Рони.

«Нет, она погибла не из-за меня, – твердо сказала себе Мэгги. – Рони сама сделала выбор. Она не послушала меня».

Но Мэгги все равно было тяжело думать о матери Рони. Бедной женщине предстояло услышать слова, которые боится услышать каждая мать, – что ее дочери больше нет. А потом, если верить сволочи с электрошокером, матери Рони тоже предстояло умереть.

Мэгги подумала о собственной дочери, о том, как ей сейчас одиноко и страшно, и расправила плечи. Рони осталась в прошлом. Мэгги уже ничем не могла помочь ни ей, ни ее матери. Она должна была двигаться вперед. Она обязана была думать о живых.