Хорошие люди

Господи! Этот урод был еще и честным! Бывают же такие зануды! Вместо того чтобы бежать к своей девушке, он еще пристает к незнакомым прохожим.

Я развернулся и с расстановкой сказал:

— Парень, не говори глупостей, выиграл ты. Так что давай, еще раз удачи! Привет твоей девушке!

Он не унимался:

— Нет, так нельзя! Я даже не знаю, как тебя… вас зовут. А меня Сережей!

С Сережей знакомиться совсем не хотелось. Брала досада. Ведь шел, никого не трогал, упивался своим благородством и чувствовал себя счастливым.

— Я в школе работаю, у нас сегодня встреча с учениками, и она придет, я вас познакомлю, а потом (глаза у него блестели)… — Что потом, я не дослушал.

— Спасибо, скажи где и во сколько, я приду!

Я еще надеялся от него отвертеться.

— Это вам спасибо, вы же мой спаситель! Только для получения приза нужны два свидетеля. Не хотите мне помочь? А потом еще по пивку… за мой счет!

Он хитро заулыбался. Я оценил самоиронию и купился.

— Ладно, пошли!

Такого дебилизма я никогда не видел: деньги (весьма неплохую сумму) выдавали тут же. Но при этом нужны были два свидетеля с паспортными данными. Уговорили еще одного — деревенского лоха в мятом сером пиджаке — и покончили с формальностями. Рыжая киоскерша удивленно пялилась на меня, но молчала. Потом нас сфотографировали. «Вот этого не надо было, — подумалось еще мне, — не дай бог, попадет в прессу».

Долго пили пиво. Я еще тот алкоголик, а этот сразу размяк. Про школу пришлось забыть (не идти же к детям до безобразия пьяными), и встреча с девушкой становилась все более нереальной. День был испорчен, так мне тогда казалось. Но кто мог предположить, что ждет меня дальше? Уже темнело, когда я, расспросив адрес, повел его домой.

Дверь открыли такие же пьяные люди и с шумом и гамом затащили нас в довольно просторную квартиру. Народу было много. Начались поздравления. Этот идиот еще и не все сказал: у него был день рождения! Я стоял с дурацкой улыбкой на лице, а тот лепетал про спасителя своей девушке, показывая на меня, а она испуганно пыталась ему отвечать.

Мир рухнул. В глазах у меня потемнело. Я круто развернулся, выскочил в подъезд и бросился на улицу. Сердце колотило, словно барабан у какого-нибудь аборигена, и щемящая боль пронзала со спины насквозь. Я ее сразу узнал, еще до того как переступил порог комнаты. Это была моя жена.

Никто за мной не вышел. Вобрав в себя побольше прохладного вечернего воздуха, я зашел в ближайшую забегаловку и хлопнул стакан водки. Наступило полное отупение. Такого удара я не ожидал. Конечно, мы были в разводе, но нежность к ней и надежда на возвращение еще не успели покинуть меня, а теплые чувства только крепли от долгой разлуки. От водки никогда не становится легче. С горечью я снова и снова представлял любимый образ и родной взгляд ромашковых глаз. Родной и теперь уже чужой одновременно. Эх, любит — не любит, плюнет — поцелует… Как же все противно!

Совсем стемнело, и ночное одиночество вновь погнало меня к окнам злополучной квартиры. Хмель и отчаяние сделали свое дело: хотелось, чтобы этим мерзавцам было так же плохо, как и мне. Я поднял обломок кирпича и швырнул им в окно. Кирпич не достиг цели, но глухой стук о стену привлек внимание людей. Я поднял второй обломок и снова бросил. Гости стали выбегать из подъезда. Подбежал и Сережа с криками: «Ты чего делаешь?» «Ты разбил мое сердце, — совершенно спокойно и, как мне показалось, по-деловому ответил я. — Можно, и я у тебя чего-нибудь разобью?» Третий бросок оказался удачным — стекла посыпались на асфальт совсем как пятаки у Достоевского — звеня и подпрыгивая. Народ закричал, раздалось обычное в таких случаях: «Милиция!» Быстрыми шагами я удалялся к соседней улочке, где было не так светло. Сережа хватал меня за локти и жарко кричал: «Стой! Погоди! Я на тебя не сержусь, давай разберемся!» Я знал, что от таких типов ничего хорошего ожидать не приходится. Наверняка уже вызвали милицию и теперь до ее приезда пытаются меня задержать. Поэтому разбираться я не стал, вырвался из чужих рук и почему-то опять оказался у телецентра.

Несмотря на поздний вечер, местами шла еще торговля, я уселся на лавке и стал обдумывать произошедшее. На душе было гадко. В этот момент подъехала милицейская машина, из нее вышли менты и стали опрашивать прохожих, демонстрируя какое-то фото. Я понял, что ищут меня, потому что рядом с ними шел тот самый деревенский лох-свидетель в мятом пиджаке. Они прошли совсем рядом со мной и не узнали меня. А «лох» подмигнул как-то по-доброму и тоже прошел мимо. Тогда я подошел к одному из ментов, который казался старше возрастом, и тихо сказал: «Это я». Тот посмотрел на меня и улыбнулся: «А ты знаешь, что ты счастливчик? Ты выиграл очень крупную сумму. Вот эта курносая сказала! — и показал на киоскершу, болтавшую по телефону. — Ну, пошли!» «Только наручников не надо, — попросил я, — я никуда не сбегу». Он пожал плечами и, не оборачиваясь, пошел к «уазику». Я поплелся следом.