Хорошие люди

— Ну вот. А говорили, что положительные эмоции продлевают жизнь.

— Во всем бывает исключение. — Ольга по-прежнему вертела в руках стакан. — Но если в исключительных случаях положительные эмоции убивают человека, то отрицательные — тоже в исключительных случаях — иногда полезны.

— Как трудно живому человеку.

— Трудно, а что делать? — она смотрела на Станислава все понимающим взглядом.

— Надо смириться, — сказал он.

— С жизнью, — согласилась Ольга.

Станислав увидел, что напрасно боялся контакта с умной и обаятельной женщиной. Станислав не стал бы утверждать, что правильно понял ее, зато теперь он был уверен, что мог бы найти с Ольгой общий язык. Жаль, что нельзя приходить сюда ежедневно. Тем более, что Вениамин уезжает в свой Учкент.

Ольга Барабанова тоже не была уверена в том, что Станислав правильно понял ее. А хотела она сказать ему лишь об одном — о том, что в преддверии приближающегося четвертого десятка лет нельзя слишком долго размышлять об устройстве своих личных дел. Ольге Барабановой достаточно было бросить на Станислава один более или менее внимательный взгляд, чтобы понять многое из того, что Станислав старался скрыть от посторонних. Ольга поняла, что он не устроен в жизни, недоволен жизнью и очень одинок. И одинок не только потому, что расстался со своей женой, а потому, что сомневался теперь во всем и во всех, но больше всего — в себе самом. Не может быть, чтобы за все время Станиславу не приглянулась ни одна девушка. Или чтобы он сам никому не приглянулся. Станислав Вахтомин не может похвастать такой запоминающейся внешностью, как его младший брат, но и невзрачным человеком его назвать нельзя. Нет, дело не во внешних данных. Почему-то казалось, что Станислава гложут мрачные мысли о своей неполноценности; в некоторой степени было неловко от того, что она вынуждена была (вовсе неумышленно!) демонстрировать перед ним свою уверенность; он видел это и, стараясь казаться общительным, замыкался еще больше. Правда, им удалось поговорить более или менее откровенно, но разговор этот тоже ничего не дал. Оба лишний раз убедились, как далеки они друг от друга — Ольга и Станислав, хотя в какой-то момент решили, что пропасти не существует.

Предстоящий приезд Станислава смутил Ольгу и заставил ее о многом задуматься. Вот человек, которому она верит, хоть и не знакома с ним с таким, каким он стал. Вот человек, с которым Ольга могла бы связать свою жизнь — хоть на первый взгляд эти ее слова и звучат несколько неожиданно. Каким бы ни был сейчас Станислав Вахтомин, он не мог растерять всех тех качеств, которые вызывали в свое время симпатию. Станислав не мог измениться настолько, чтобы она не смогла узнать его. И, хоть и писал Вениамин в своих письмах о том, что «Стаса теперь не узнать, он стал слишком мрачный и очень неуверенный в себе», это ничего не говорило сердцу Ольги. «Все мы стали другими», — сказала она себе.

Такие же мысли не покидали ее и после первой встречи со Станиславом. Все мы стали другими, потому что нет ничего, что не меняется в этом мире. Но душа человеческая остается неизменной. Как уже было сказано, Ольге не понадобилось большого напряжения ума, чтобы догадаться: друг ее далекой юности несчастен.

Как-то Оля зашла в книжный магазин посмотреть новинки по медицинской литературе и столкнулась здесь со Станиславом. Он обрадованно поздоровался с ней.

— Ты тоже библиофил?

— Немного. А ты все такой же страстный читака?..

— Я? Еще бы! Хочется и это купить, и это, но пока некуда ставить…

Станислав запнулся.

— А ты никуда не уезжай больше — и будет где ставить книги.

Станислав ответил:

— Я бы не уехал, но меня ждут в Ташкенте…

Ольга быстро проговорила:

— Ну, если ждут — тогда другое дело. Если ждут — конечно… надо быть там, где ждут…

— Я имею в виду, что в Ташкенте у меня свои обязанности… — Он еще больше увяз в непродуманных фразах.

— И я имею это в виду! — Ольга вымученно улыбнулась. Кстати, мама спрашивает, почему ты не заходишь?

Ольга медленно, очень медленно направилась к выходу, чтобы только Станислав ничего не заметил в ее изменившемся настроении.

— Завтра зайду, — пообещал он.

— Зайди, — откликнулась она.

И потом она почти бежала по улице, подставляя разгоряченное лицо потоку воздуха, который мчался ей навстречу, и не могла сдержать слез, хоть и нужно было бы давно уже научиться сдерживать их…