Хорошие люди

Вот теперь это случилось. Правда, инициативу проявила женщина, но какая разница? В самое первое мгновение он с трудом подавил в себе желание броситься вслед за Людмилой, поймать ее, сжать в объятиях так, чтобы кости захрустели…

Последующие несколько дней Станислава Вахтомина не покидала мысль о том, что он совершил преступление, поцеловав чужую жену, но, вспоминая глаза Людмилы Обуховой, ее улыбку, ее голос, ее губы, он начинал грустить и… сожалеть о том, что у Людмилы есть муж, и сомневаться в этом; ведь если бы у Людмилы был муж, разве стала бы она целоваться с другим?

Однажды Станислав увидел во сне Олю Барабанову. Она читала письмо, в котором было написано большими черными буквами: «Станислав тебе изменил, а ты далеко!» Буквы стали расти и расти, они превратились в лес черных колонн, из которого не было выхода, а Оля Барабанова, плача, убегала от Станислава все дальше и дальше.

Проснувшись, Станислав обвинил себя в измене. И дал себе слово, что больше никогда ни придет в дом, в котором жила Людмила Обухова.

Станислав любит Олю.

Он любит одну Олю.

Он любит замечательную девушку Олю Барабанову…

Глава третья Станислав Вахтомин, Людмила Обухова и некоторые другие

«Сон в руку!» — сказал бы Станислав, если бы верил в сны; он сказал такие слова, получив письмо от Софьи Николаевны. «Здравствуй, Станислав! Ты, кажется, интересовался адресом моей дочери? К сожалению, я тебе не могу его выслать, потому что Оля вышла в Москве замуж. Будет поэтому неудобно, если ты вдруг станешь присылать Оле письма. Я верю, что у тебя все хорошо, и желаю счастья…»

Станислав читал и перечитывал эти жестокие строчки, и ничего не понимал. Он не верил, что такое может случиться. Последние дни и недели он казнил себя за то, что увлекся Людмилой Обуховой; но ведь он знал, что Людмила Обухова — это несерьезно, что в его жизни это знакомство не будет иметь продолжения, что Станислав останется верен Оле Барабановой и никто ему больше не нужен. Он поцеловал Людмилу! Ну и что?

После отбоя в тот день Станислав долго не мог заснуть. Вахтомина тревожили мысли одна другой болезненнее. Он понимал, что уже ничего не сможет изменить, и собственное бессилие угнетало его. В три часа ночи роту подняли по тревоге, и Станислав более автоматически, чем всегда, выполнял все то, что от него требовалось. Многокилометровый марафон не отвлек его от мрачных размышлений; только теперь, когда большие физические нагрузки сделали ощущение его «я» более реальным, в минуту, когда впереди, сзади, слева и справа от него молча бежали его товарищи, поднимая тучи пыли на немощеной дороге, товарищи, которые не умерли от того, что где-то вышла замуж незнакомая им Оля Барабанова, — только теперь Станислав по-настоящему полно осознал случившееся: он навсегда потерял девушку, с которой связывал свои планы на будущее.

— Выше головы! Раз-два-три…

И почему-то мелькнула совсем уж посторонняя мысль: «Хорошо, что старшина Соколов был суров…» Почему хорошо? Потому что научил Станислава не хныкать?

Оля Барабанова вышла замуж!

Отлично.

Все когда-нибудь выходят замуж.

И все женятся.

Чему же удивляться?

В ближайшее воскресенье, получив увольнительную, Станислав поехал в город. С остановки он смело направился к знакомому дому. Не хотелось думать о том, что дверь ему, вполне вероятно, откроет муж Людмилы, вернувшийся из командировки.

Дверь открыла Дильдор Аскаровна.

— Какой хороший гость! — так же радостно, как и в прошлый раз, воскликнула женщина. — Люда, иди скорее сюда, к тебе незнакомый мужчина, — Дильдор Аскаровна хитро подмигнула.

— Какой мужчина? — Людмила выглянула из своей комнаты. Вопросительное выражение на лице юной женщины сменилось радостным удивлением, — Станислав! Заходи! Подожди минуточку! — Она скрылась в комнате.

Дильдор Аскаровна вежливо осведомилась:

— Как служба идет?

— Нормально, — тоже очень вежливо ответил Станислав.

— Очень трудно солдатам, да?

— Что вы! Пустяки. Трудно, когда убивают. Все остальное пустяки.

— Да-да-да, — женщина сокрушенно покачала головой. — Война — это совсем плохо. Мой муж на войне погиб…

— Кстати, — спросил Станислав не очень тактично, — муж Людмилы еще не приехал из командировки?

— Муж? — Дильдор Аскаровна улыбнулась, и Станислав увидел эту ее невеселую улыбку. — Муж, муж, — повторила она несколько раз и поморщилась, бросила испуганный взгляд на дверь, за которой скрылась Людмила. — Сейчас чай будем пить, хорошо? — Она повернулась, чтобы уйти, Станислав загородил ей дорогу; он сделал это инстинктивно, тут же снова шагнул в сторону, освобождая путь; Дильдор Аскаровна положила ладонь ему на плечо. — Нет, муж не приехал… он далеко… Людмила вам будет сама говорить… — Последние слова она произнесла осуждающим тоном, и Станислав не понял, кого именно она осуждала: его или мужа Людмилы.