Хорошие манеры Соловья-разбойника

– Рина, моя свекровь, – начала объяснять Таня, идя по коридору, – наняла мастеров, требовался мелкий ремонт. Мы с мужем ушли на работу. Дома остались Ирина Леонидовна и Надежда, наша домработница. Ну и собаки, французские бульдоги Мози и Роки. Альберт Кузьмич не рад посторонним. При виде чужих британец всегда скрывается и не сразу выходит после того, как они исчезают. Поэтому ни свекровь, ни Надежда не встревожились, что кота не видно. Забеспокоились мы к ночи, обыскали квартиру, позвали на помощь друзей, перевернули весь дом и убедились, что Альберта Кузьмича нигде нет. И тогда Димон… ой, простите, Дмитрий предположил: «Может, его ремонтники стащили? Кот породистый, стоит немало денег».

Татьяна погладила британца, который по-прежнему обнимал ее.

– Я связалась с рабочими, позвонила каждому, все они заявили: «Понятия не имеем, где ваша кошка». Но говорили они слишком уверенно, одинаковыми фразами, создалось впечатление, что мастера предполагали, что им позвонят с этим вопросом, и сговорились. Я повторно набрала номер одного из них. Ответила девочка-подросток. На мою просьбу позвать отца она закричала: «Уехали олды чилить. Ору от счастья! Захейтили меня»[4]. Мне стал понятен умственный уровень подростка и в какой семье девочка воспитывается. Я спросила: «Кота уже продали?» Услышала в ответ пару фраз с матом и вопрос. Если перевести его на литературный язык, то такой: «О каком животном идет речь?».

Сергеева покрепче прижала к себе британца.

– Не стану утомлять вас всеми деталями нашего диалога. Вот сухой остаток. Всего за тысячу рублей, брошенную на ее телефон, дочь сдала папашу. Отец вернулся домой, оставил в прихожей сумку, велел жене разобрать ее и заорал: «Надеюсь, кот ничего не обгадил». На самом деле он иначе выразился, я отредактировала его спич. На вопрос супруги, о каком коте идет речь, муж объяснил, что его бригада после работы поехала домой и услышала шорох и мяуканье. Звук шел из одной сумки, когда ее открыли, то увидели кота. Ну и выкинули его на дорогу. Не возвращаться же из-за него назад!

– Ужасные люди! – возмутилась я.

– Да уж, – поморщилась Сергеева, – Альберт Кузьмич не любит посторонних, но он безмерно любопытен и обожает спать в разных сумках. Дмитрий, мой приятель, работает в организации, которая имеет отношение к уличным камерам. Он стал просматривать их на всем пути, по которому рабочие возвращались домой. Нашел их машину. Но не видел, как выбросили Альберта Кузьмича. Вероятно, это случилось в «слепой» зоне, которая есть у каждого видеоприбора.

И тут зазвонил домофон.

– Иду, иду, – закричала Краузе и пошла в прихожую.

Татьяна встала.

– Благодарна вам безмерно. Я репетитор русского языка, вот моя визитка.

Сергеева положила на стол карточку.

– Учеников у меня много, родители у всех люди со связями. Если вдруг попадете в неприятную ситуацию или понадобится помощь, сразу пишите, звоните, я постараюсь вам помочь и…

– Пустите, – закричал из коридора знакомый голос, и в комнату влетела Антонина Васильевна.

Она подбежала ко мне и схватила меня за плечи.

– Вы мать? Вы мать? Дети есть?

Я попыталась вывернуться из ее цепких рук. Но Нестерова неожиданно сама отпустила меня, упала на пол и обняла меня за колени.

– Умоляю! Помогите!

Глава тридцатая

Роза Леопольдовна бросилась к незваной гостье и попыталась оттащить ее, но Антонина вцепилась в мои ноги мертвой хваткой.

И тут Татьяна усадила кота в кресло, подошла к бившейся в истерике Нестеровой и положила руки на ее плечи. Та перестала кричать.

Сергеева спокойно сказала:

– Лампа, медленно отойдите. Пожалуйста, принесите стакан простой воды.

Краузе помчалась в коридор. Татьяна подвела Антонину к креслу, усадила ее и вынула из своей сумочки пузырек без этикетки. В этот момент Роза прибежала назад с чашкой, Татьяна накапала в нее немного бесцветной жидкости, наклонилась над Антониной и попросила:

– Выпейте, пожалуйста.

Нестерова схватила кружку, осушила ее и прошептала:

– Простите!

– Ерунда, – улыбнулась Татьяна, – у самой иногда нервы сдают. Не нагло с моей стороны попросить чаю? Для всех присутствующих. Сладкого!

– Только что шарлотка испеклась, – оживилась Краузе.

– Я хотела выпросить у вас адрес дома, где видели Марину, – залепетала Нестерова. – Выждала, когда мужчины уйдут, поколебалась и поднялась на этаж. Подумала, наверное, у вас дети есть. Вы поймете, что я испытываю. Пожалуйста, выслушайте меня. Еще раз расскажу, что произошло.

Я попыталась остановить Антонину:

– Не надо, у меня хорошая память.

Лицо гостьи неожиданно исказила злая гримаса.

– Нет! Вы что-нибудь забыли! Должно быть по-моему! Я права! Я всегда права! Ох, простите, нервы никуда не годятся. Простите, простите!

– Конечно, мы внимательно вас выслушаем, – неожиданно вмешалась Татьяна.