Хорошие плохие чувства. Почему эволюция допускает тревожность, депрессию и другие психические расстройства

Существуют генетические расстройства, вызываемые определенными генетическими мутациями с сильным воздействием. Яркий пример – хорея Гентингтона (та, которой болел Вуди Гатри): если у вас имеется соответствующая аллель, у вас разовьется хорея. В случае таких болезней, как муковисцидоз, вызываемых рецессивными генами, болезнь разовьется, если у вас будут две копии аллеля с отклонением. Однако большинство распространенных генетических заболеваний возникают совершенно иначе. Их вызывают не единичные конкретные генетические вариации с сильным воздействием, а тысячи вариаций, распределенных по всему геному, каждая из которых воздействует совсем незначительно. Так обстоят дела не только с шизофренией, аутизмом и биполярным расстройством, но и с диабетом второго типа, повышенным давлением, ишемической болезнью сердца, мигренями и ожирением.

Невозможность отыскать конкретные аллели, вызывающие генетические заболевания, называется проблемой «отсутствующей наследуемости»[912],[913],[914]. В действительности наследуемость присутствует, сильное воздействие генов подтверждается надежными исследованиями. Отсутствует возможность выявить конкретные аллели, отвечающие за наследуемость. Если вариативность в вероятности развития шизофрении обусловлена главным образом генами, почему же так трудно идентифицировать конкретных «виновников» среди аллелей?

Одно из возможных объяснений – вариации, отвечающие за развитие заболевания, так редки, что их не удается обнаружить, даже когда они обладают сильным воздействием. Да, некоторые очень редкие вариации числа копий того или иного гена действительно повышают риск развития тяжелых психических расстройств в пять раз или выше. Но даже они не могут сами по себе выступать бесспорным маркером болезни. В случае аутизма на редкие мутации приходится лишь 5 % наследуемой изменчивости[915]. Кроме того, распространенное заболевание с большим количеством случаев вряд ли будет объясняться редкими мутациями. По итогам одного исследования, в котором рассматривались как распространенные вариации генов, так и редкие вариации числа копий генов, влияющих на развитие шизофрении, было установлено, что на каждую из идентифицированных вариаций приходится почти одинаковая доля общей вариативности риска – 0,04 %, то есть 4 идентифицированных вариации из 10 000[916]. Капля в море. И все-таки любопытно, что все они обладают хоть и ничтожным, но равным по силе воздействием.

Несмотря на все препятствия и трудности, поиск генетических причин психических расстройств продвигается быстро. Сейчас мы надеемся, что удастся отыскать комбинации генов с сильным воздействием, позволяющим идентифицировать те нейронные контуры в мозге, которые и связаны с теми или иными расстройствами. Возможно, это произойдет еще до выхода моей книги – и прекрасно! Однако возникает ощущение, что мы опять не найдем того, что ищем. Ведущий специалист в этой области исследований Кеннет Кендлер говорит: «Самые пессимистичные прогнозы, что мы обнаружим лишь хаос, вряд ли оправдаются. Но и на обнаружение четко выраженного последовательного пути к болезни тоже вряд ли стоит рассчитывать… вопреки всем нашим чаяниям, индивидуальные вариации генов с сильным воздействием явно играют самую незначительную роль в этиологии тяжелых душевных расстройств»[917]. Собственно, если вдуматься, ничего удивительного: естественный отбор склонен избавляться от аллелей, вызывающих страшные болезни.

Загадка отсутствующей наследуемости понемногу разрешается. Как показывают новые исследования, хотя влияние отдельных аллелей слишком ничтожно, в большинстве случаев эффект можно объяснить сложнейшим взаимодействием множества аллелей[918]. Тем не менее ни одна из комбинаций конкретных аллелей (хоть трех, хоть десяти) не может выступать однозначным маркером заболевания. На риск развития болезни влияют вариации тысяч генов с ничтожным эффектом, взаимодействующие между собой и с условиями среды. Согласно результатам одного недавнего проекта, число генетических вариаций каждой хромосомы, повышающих риск развития шизофрении, пропорционально размеру хромосомы[919]. Они хаотично распределены по всему геному, как бусины по двадцати трем нитям, и чем длиннее нить, тем больше на ней попадается таких бусин. Еще одно важное открытие заключается в том, что основная масса аллелей, влияющих на вероятность развития шизофрении, влияет и на вероятность развития биполярного расстройства[920].