Эти трудности не должны препятствовать нам в том, чтобы разобраться в особенностях поведенческих отклонений, опираясь на знания о нормальном поведении. Отбор не формировал расстройства приема пищи, он формировал механизмы, регулирующие питание во время голода. Отбор не формировал СДВГ, он формировал механизмы регуляции внимания. Отбор не формировал тяжелую депрессию, он формировал способности к обычному унынию и душевному подъему. Остальные области медицины благополучно опираются на знания о норме, когда работают с патологией. Это позволяет им не путать симптомы с болезнью и отличать синдромы, такие как сердечная недостаточность, которые могут быть вызваны множеством разных причин. Эволюционная парадигма подводит под психиатрию такой же фундамент, как физиология и биохимия подводят под остальные области медицины.
Что дает эволюционная психиатрия?
Пациенты ждут помощи. Практикующие врачи ждут более действенных методов лечения. Если кто-то из ваших любимых и близких угодит в психиатрическую больницу в разгар маниакального эпизода, вас будет заботить только одно: чтобы врачи не ошиблись с диагнозом и обеспечили самое подходящее лечение. Последнее, что вас будет интересовать, – почему у всех нас существует предрасположенность к мании. Если ваш муж или жена вот-вот допьется до смерти, если у ребенка шизофрения, если у вас самих депрессия или не поддающееся терапии обсессивно-компульсивное расстройство, вам будет не до рассуждений о том, почему эволюция не избавила нас от этих недугов. Когда вокруг столько неотложных клинических ситуаций, требующих срочных мер и решений, вполне понятен возникающий у некоторых вопрос: «Если эволюционная психиатрия не совершенствует методы лечения, зачем ею заморачиваться?»
Причин две. В долгосрочной перспективе эволюционный подход изменит наше представление о психических расстройствах и позволит разработать более совершенные методы избавления от них. В краткосрочной перспективе некоторую пользу эволюционный подход может принести уже сейчас.
Эволюционные основы послужат развитию исследований и помогут разрешить некоторые давние противоречия. Если бы пациентка А. пришла ко мне сегодня и снова спросила, знаю ли я, какая неразбериха творится у нас в психиатрии, я бы ответил, что во многом уже удается разобраться. Хрупкость нашей психики имеет самые прочные основания. Тревожность и уныние бывают чрезмерными, потому что работают на наши гены, а не на нас; потому что существует принцип пожарной сигнализации; потому что мы живем в современной среде и потому что регулирующие механизмы заведомо склонны к сбоям. Искать проблемы в мозге тоже необходимо, но, поскольку он представляет собой устройство для обработки информации, конкретные причины и отклонения обнаруживаются лишь для некоторых расстройств. Остальные оказываются синдромами, вроде почечной или сердечной недостаточности, вызываемыми множеством различных причин. Какие-то причины коренятся в базисе – в генах и механизмах работы мозга, какие-то – в надстройке, то есть в информации и ее обработке. Взаимодействуя, базисные и надстроечные причины переплетаются, создавая запутанную сеть, но эти хитросплетения вовсе не дурдом и неразбериха, это просто сложная действительность. Эволюционная парадигма многое проясняет в помрачениях рассудка.
Борис Александрович Тураев , Борис Георгиевич Деревенский , Елена Качур , Мария Павловна Згурская , Энтони Холмс
Культурология / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Детская познавательная и развивающая литература / Словари, справочники / Образование и наука / Словари и Энциклопедии