Хорошие плохие чувства. Почему эволюция допускает тревожность, депрессию и другие психические расстройства

Пациентка W. – женщина средних лет, имеет отягощенный семейный анамнез депрессии и длительный анамнез дистимии и генерализованного тревожного расстройства. За последние полгода впала в депрессию и утратила интерес к своей работе и к сексу. По-прежнему важны для нее только дети, но чем больше она уходит в себя, тем больше внимания и заботы они требуют. Муж не знает, как ей помочь и все сильнее отдаляется.

Пациентка X. не может простить своего отца за то, что он ушел от них, когда она была еще маленькой, из-за чего мать, растившая ее одна, либо пропадала на работе, либо страдала дома от депрессии. Пациентка по-прежнему в обиде на всех мужчин, вместе взятых, и, когда мужу приходится ездить в недельные командировки, злится и впадает в депрессию.

Пациентка Y. испытывает проблемы со сном, обусловленные в большей степени хронической болью, но помимо этого и тревожностью. Примерно десять лет назад она начала принимать в качестве снотворного бензодиазепины и теперь без них заснуть не может. Бывает, что вечером она кроме таблетки выпивает спиртное. Утром встает с трудом, весь день чувствует усталость, иногда получает выговоры за сон на рабочем месте. Муж критикует ее за то, что запустила дом и не следит за детьми.

Пациентка Z. целиком посвящает себя детям, и это сильно беспокоит ее мужа, который чувствует себя лишним. Когда дети были маленькие, растворение в них себя оправдывало, но теперь они подросли и начали попадать в неприятные истории, а делиться с ней своими проблемами отказываются. Если от мужа она отдалилась давно, то потеря близости с детьми вызывает у нее ощущение беспомощности и безысходности, ведь так они, чего доброго, попадут в настоящую беду.

Как вы уже, наверное, догадались, все эти четыре истории – про одну и ту же пациентку Д., с которой мы познакомились в начале главы. Все пять объяснений вполне могут претендовать на истину. Прозвучав на консилиуме из уст именитого профессора, любое из них покажется убедительным. В этом и проблема. Серьезная проблема. Если у нас нет способа отличить истинное от ложного, наш подход ненаучен. Способа у нас нет. И как теперь быть?

Можно рассматривать каждую историю как отдельную гипотезу и проверять, какая больше соответствует имеющимся сведениям. В этом случае мы получим увлекательные дискуссии, однако ни одна из историй не будет исчерпывающей, в каждой выделены свои значимые факторы. Тогда, может быть, собрать их все в одну кучу, вот и будет всестороннее объяснение? Нет. Одни факторы важнее других, и в разных историях причинно-следственные отношения выстроены по-разному.