Хороший, плохой, неживой

Когда я произнесла слова, у моих ног заклубилось слабое возмущение энергии безвременья, взметнувшееся вверх и остановившееся у меня в животе. Колени подогнулись, трава наклонилась ко мне со всех сторон. Лей-линейная сила хлестала в меня, приятно покалывая. Я забеспокоилась, не усилится ли еще это ощущение, не желая признавать, что оно действительно приятно.

Волосы вдруг подняло вихрем силы, когда я приступила ко второй половине заклинания. Я договорила все, кроме последнего слова, и энергия нависла гребнем волны, по коже разбежалось щекотное ощущение. Застыв на миг во мне на высшей точке, энергия хлынула из меня желтым мелко пульсирующим потоком, рябью разбежавшись по земле.

– Черт побери! – сказала я и тут же закрыла рот рукой, надеясь, что не сгубила заклинание – я же его еще не окончила. У меня на глазах – вторым зрением если смотреть – мчался в стороны ровный пласт энергии безвременья. У этого потока был цвет моей ауры, и мне стало не по себе, хотя я все время про себя повторяла, что заклинание взяло лишь оттенок моей ауры, а не саму ауру.

Круг ширился, пока не потерялся вдали. Я не знала, радоваться или тревожиться, что он устремился до самого еле видного города. Расходящаяся рябь не оставила ландшафт безвременья неизменным, и мое ошеломление сменилось тревогой, когда я заметила, что за ней тянется след из разбросанных блестящих зеленых мазков.

Тела. Они были повсюду. Рядом со мной – мелкие, некоторые не больше ногтя на мизинце. Дальше уже можно было различить только те, что побольше. Сперва у меня живот свело судорогой, но потом отпустило, когда до меня дошло, что чары показывают все, что тут есть мертвого: крыс, птиц, насекомых – все вообще. Множество крупных тел лежало на западе аккуратными упорядоченными рядами. Я испугалась, потом поняла, что именно там находятся конюшни Трента в реальном мире, а это, наверное, тела умерших призовых скакунов.

Сердце стало биться медленнее, и я попыталась вспомнить последнее слово – то, которое должно настроить чары на ощущение только человеческих останков. Нахмурив лоб, я стояла в приемной Трента, твердо поставив ноги у входа в безвременье, и пыталась его вспомнить.

– О, как это восхитительно! – произнес звучный аристократический голос у меня за спиной.

Я ждала, чтобы кто-то назвал по имени вошедшего в приемную Трента, но не дождалась. Тогда у меня волосы на шее поднялись дыбом. Предвидя худшее, держа глаза закрытыми, а второе зрение включенным, я повернулась – и застыла, вскинув руку ко рту. Это был демон в халате и в тапочках.

– Рэйчел Мариана Морган? – спросил он, злобно улыбаясь. Я проглотила слюну сухим ртом: да, это был мой демон. – Что ты делаешь в лей-линии Трента Алоизия Каламака?

Я задышала чаще, поводила рукой у себя за спиной, ища край лей-линии.

– Работаю, – сказала я, ощутив дерганье в руке, нашедшей край. – А ты что тут делаешь?

Он пожал плечами, фигура его вытянулась, приняв знакомый облик долговязого вампира, одетого в кожу, со светлыми волосами и порванным ухом. Покачиваясь, как уличный хулиган, он облизал пухлые губы, и звякнула цепочка, протянутая от заднего кармана к петле пояса. У меня дыхание стало прерывистым. Демон все лучше и лучше умел извлекать Кистена из моего сознания и сейчас изобразил его отлично.

В его руке появилась пара дымчатых очков в круглой оправе, и он одним движением раскрыл дужки.

– Я тебя ощутил, дорога-ая, – сказал он, и его зубы удлинились, как у вампира, пока он надевал очки, чтобы скрыть красные козлиные глаза. – Я просто не мог не па-асмотреть, не ты ли к нам явилась. Не возражаешь, если я буду вот этим? У него яйца как у быка.

О Боже мой.

Я вздрогнула, выставила руку из линии, несмотря на резкий укол боли от нарушения равновесия с безвременьем.

– Я не пыталась привлечь твое внимание, – прошептала я. – Уходи прочь.

Моей руки что-то коснулось, и я отдернулась. Запахло жженым кофе, и мне захотелось, чтобы Эдден перестал ко мне лезть.

– С каким чертом она там разговаривает? – спросил он тихо.

– Понятия не имею, – ответил Дженкс. – Но не сунусь в эту линию смотреть.

– Уйти? – переспросил демон, широко ухмыляясь. – О нет, нет. Не будь глупой. Я хочу посмотреть, с какой дозой безвременья ты справляешься. Давай, дорогая, заканчивай свое заклинаньице.

Слышно было, как Трент и Квен о чем-то горячо спорят. Я не хотела открывать глаза и рисковать выпустить демона из виду, но, кажется, Трент брал верх. Я нервозно облизала губы и выругала себя, когда изображение Кистена с издевательской медлительностью повторило этот жест. – Я забыла последнее слово, – призналась я и тут же застыла, вспомнив. – Фавилла! – выпалила я с облегчением, и демон в восторге хлопнул в ладоши.