Хороший, плохой, неживой

Продрогнув, я шагнула из крытого коридора на солнце. Держась руками за локти, я остановилась на усыпанной опилками стоянке, подозрительно наблюдая за Трентом из-под выбившейся пряди волос. Он надел светлую шляпу от солнца и сменил туфли на ботинки перед нашим походом в его конюшни. Это смешение стилей почему-то казалось для него правильным. Нечестно, что он выглядит так спокойно и уверенно… но тут он резко дернулся на стук захлопнувшейся дверцы автомобиля. Он на взводе не меньше, чем я, – просто он лучше это скрывает.

Гленн громко сказал еще несколько слов, и группа распалась. Собаки, помахивая хвостами, начали методический поиск: две на ближайшем лугу, одна в самом здании, и я не могла не заметить, что проводник, назначенный в конюшни, использовал и свое умение, не полностью полагаясь на собачий нос: он заглядывал за стропила и открывал панели.

Капитан Эдден тронул сына за плечо и пошел ко мне, размахивая короткими руками.

– Рэйчел! – окликнул он меня, еще не подойдя, и я обернулась в удивлении, что он обратился по имени, а не по фамилии. – Мы это здание уже осматривали.

– Если не в здании, то поблизости. Может быть, ваши люди мс использовали мои амулеты, как надо.

Или вообще не использовали, договорила я про себя, зная людские предрассудки, зачастую скрываемые улыбками, ложью и лицемерием. Но я знала, что не надо делать поспешных выводов. Сейчас я была вполне уверена, что Трент скрыл местонахождение тела чарами лей-линии, и мои амулеты были бы совершенно бесполезны. И снова я перевела взгляд на Трента и Квена, который что-то говорил ему на ухо.

– А его разве не следует арестовать, или задержать или что там еще?

Эдден прищурился на низкое солнце.

– Морган, не выпрыгивай из штанов. Дела по убийствам выигрываются сбором улик, и пора бы тебе это знать.

– Я агент-оперативник, а не следователь, – мрачно буркнула я. – Кого я ловила, почти все уже были под обвинением.

В ответ на это он хмыкнул. Я подумала, что приверженность капитана Эдцена «правилам» может в результате привести к тому, что Трент растает в воздухе облачком, и больше мы его не увидим. Увидев, что я нервничаю, он показал рукой на меня, потом на землю, чтобы я стояла, где стою, а сам побрел к Тренту и Квену. Руки он держал в карманах, но не так чтобы далеко от оружия. У Квена оружия не было, но судя по его движениям, оно ему и не нужно.

Мне стало спокойнее, когда Гленн аккуратно раздвинул этих двоих, поманил пробегавшего офицера и велел ему детально расспросить Квена о системе охраны, а он пока поговорит с Трентом о грядущем ужине в ФВБ, посвященном сбору средств. Очень мило. Я отвернулась, стала смотреть, как переливается солнце на желтой шерсти собаки. Меня обволакивал зной, запах из конюшен был согрет воспоминаниями. Три лета в лагере оставили очень приятную память. Запах вспотевшей лошади и сена смешивался с едва слышным запахом перепрелого навоза – это и был аромат лета.

Уроки верховой езды должны были выработать у меня чувство равновесия, улучшить тонус мышц и поднять число эритроцитов в крови, но самое лучшее, что они мне дали – это уверенность в себе от власти над большим красивым животным, которое делает все, что я велю. Одиннадцатилетнюю девчонку такая власть манила и опьяняла.

Улыбка заиграла у меня на губах, и я закрыла глаза, чувствуя, как проникает в меня осеннее солнце. Однажды мы с подругой смылись из спальни, чтобы ночевать в конюшне с лошадьми. Тихие звуки их дыхания создавали уют. Наша начальница потом икру метала, но за все время лагеря я никогда не спала лучше.

Я открыла глаза. Наверное, это была единственная ночь, когда я не просыпалась… и Жасмин тоже. Хорошо в конюшне спалось. Этой бледной девочке отчаянно не хватало сна. Жасмин! – вспомнила я, зацепившись за имя. Вот как звали темноволосую девочку. Жасмин.

Я обернулась на звук разговоров по рации, оторвавшись от воспоминаний с большей меланхолией, чем ожидала бы. У девочки была неоперабельная опухоль мозга. И вряд ли тут могли помочь даже нелегальные методы отца Трента.

Мое внимание вернулось к Тренту. Его зеленые глаза не отрывались от меня даже во время разговора с Эдденом, и я плотнее натянула шляпу и заправила выбившуюся прядь за ухо. Не желая ему уступать, я уперлась в него взглядом. Он отвел глаза, глянул куда-то мне за спину, и я повернулась, как раз когда красная машина Сары-Джейн остановилась рядом с фургонами ФВБ, взметнув тучу опилок.

Маленькая секретарша вылетела из машины пулей – в джинсах и свободной блузке она казалась совсем другим человеком. Хлопнув дверью, она рванулась вперед…

– Ты! – Она резко остановилась передо мной, и я шагнула назад от изумления. – Это все твоя работа! – заорала она.

Я вытаращила глаза.

– Э-э-э…

Она приблизилась ко мне, и я сделала еще шаг назад.

– Я тебя просила бойфренда моего найти, – заговорила Сара, чуть не срываясь на визг, – а не моего работодателя обвинять в убийстве! Ты злая колдунья, такая злая, что могла бы – могла бы сжечь Бога.