Хороший тон. Разговоры запросто, записанные Ириной Кленской

Говорят, что в 1930-е годы существовал план: заменить статую ангела на шпиле Петропавловского собора на изображение Сталина. Иосиф Орбели ознакомился с планом и сказал: «Помилуйте, товарищи, Петропавловский шпиль отражается в Неве, и что же вы хотите – чтобы товарищ Сталин оказался вниз головой?» Ангел остался.

Орбели многих спасал, кого-то спасти не удалось… страдал. Во время войны помог Эрмитажу выжить, помог спасти шедевры, сохранил сотрудников. «Я никогда не был артиллеристом, но в Эрмитаж попало тридцать снарядов, а в мост рядом – один. Я могу с уверенностью судить о том, куда целился фашизм. В этих пределах я – артиллерист» – это выступление на Нюрнбергском процессе.

Рассказывают: когда он начинал создавать Отдел Востока – собирал и привозил в Эрмитаж восточные редкости, удивительные предметы из разных собраний, музеев. Он брал всё, что другим было не нужно или казалось ненужным: в результате собралась одна из богатейших коллекций восточного искусства в мире, более того, именно Орбели и его Отделу Востока мы обязаны тем, что удивительные сокровища Эрмитажа сохранились, остались в России. Дело в том, что в начале 1920-х годов активно и нагло действовала некая структура под названием «Антиквариат». Она специально была создана для того, чтобы отбирать наиболее ценные экспонаты из музеев и выгодно их продавать за рубеж. В Эрмитаже, например, было отобрано почти три тысячи картин для продажи и многие были проданы. Что сделал возмущённый Орбели? Он, беспартийный, в 1932 году написал личное письмо Сталину о беспределе и легкомыслии, о незаконности продаж. Письмо передал по личному каналу Енукидзе – старый друг Бориса Васильевича Леграна, тогдашнего директора Эрмитажа. Напомню: Авель Енукидзе – крёстный отец жены Сталина, близкий к дому человек, член ЦК – человек, который мог запросто войти к вождю и поговорить. Его любила и знала вся семья – был на хозяйстве, в Кремле решал все важные жизненные вопросы обитателей. В фондах Эрмитажа это письмо хранится: «…Деятельность “Антиквариата”, и до сих пор тяжело отражавшаяся на Эрмитаже вообще, за последние годы приобрела особенно угрожающие Эрмитажу формы, а в настоящее время заявками “Антиквариата” ставится под угрозу и сектор Востока, притом в форме, которая неминуемо должна будет привести к полному крушению нашего дела… Я окончательно утвердился в неслучайной и глубоко вредительской природе операций, развертывавшихся с 1928 по 1932 год, по продаже за границей наиболее ценных картин и других наиболее замечательных произведений Эрмитажа, которые снимались по молниеносному приказу и исчезали из Эрмитажа иногда в течение получаса».

Сталин ответил:

«Уважаемый товарищ Орбели!

Письмо ваше от 25.X получил. Проверка показала, что заявки “Антиквариата” не обоснованы. В связи с этим соответствующая инстанция обязала Наукомвнешторг и его экспортные органы не трогать сектор Востока Эрмитажа. Думаю, можно считать вопрос исчерпанным».

Важный документ – пример мужества, безусловно, благородства, риска – идти до конца, в каком-то смысле – бравировать смелостью. Мне кажется, это ценная черта характера. Я много об этом думаю… степень риска – нужно ли его учитывать или в какие-то моменты не нужно думать о степени, а просто идти на риск. Орбели, безусловно, победил – от Эрмитажа отстали, и появилась возможность спасать шедевры: все великие картины, все ценные предметы начали приписывать к Отделу Востока – их удалось сохранить. Орбели инициировал передачу в Эрмитаж, а затем – глубокое изучение вещей из Мощевой Балки.

Что такое Мощевая Балка? «Мощевая» – от слова «мощи» – высохшие тела. Высоко в горах Северного Кавказа найдены богатые могильники, в них – ценнейшие вещи: шёлковые одежды, драгоценности, благовония, сосуды, посуда, даже зёрна пшеницы сохранились. Чудеса да и только! Стали изучать… и оказалось, что таких предметов нет нигде в мире!

Через Северный Кавказ проходил один из маршрутов Великого шёлкового пути – дороги, которая связывала миры, культуры, цивилизации. Караванные дороги, которые шли из Китая в Центральную Азию, Иран, Ирак, Сирию, Россию, Европу. Один из маршрутов – горные дороги Кавказа, где жили горцы – адыго-аланцы (осетины – их потомки). Они контролировали путь караванов: иногда помогали, иногда грабили, но всегда брали деньги за удобный переход. Как правило, платили шёлком – его приравнивали к золоту. Шёлк – отличная валюта, он блестит, как золото, и струится, как вода, шёлк дарит силы и уводит болезни, печали, помогает сильнее ощущать красоту жизни, музыки, поэзии, пробуждает чувства. Конечно, были свои особенности: чтобы всем досталось поровну, огромные куски шёлка разрезали на части, и каждый заинтересованный получал свою долю. Что делали с кусочками шёлка? Разумеется, уносили домой, шили одежду, украшали жилище, перепродавали – повседневная жизнь.