Хороший тон. Разговоры запросто, записанные Ириной Кленской

Первая мировая война застала Марию Васильчикову в Австрии, в её милом имении. Произошло событие удивительное и неожиданное: дипломатические отношения с Россией были прерваны, но немцы стали искать варианты и обратили внимание на княжну Васильчикову. Был найден и повод для общения: её любимый племянник попал в немецкий плен, и немецкое командование разрешило свидание и долгий разговор. Дальше – больше: брат царицы герцог Эрнст Людвиг Гессенский пригласил княжну Васильчикову на завтрак и откровенно, поднимая бокал с шампанским за взаимопонимание, говорил, что осуждает войну и надо любыми путями возвращаться к добрым традициям. Намекнул: продолжение войны опасно для трёх монархий. Войну необходимо прекратить: Вильгельм хочет мира, и нужно серьёзно поговорить с Николаем. При чём здесь Васильчикова? Простая и лёгкая просьба – передать письмо с предложением русскому императору, а на словах было бы уместно сказать, что надо остерегаться Англии, которая всегда любит, чтобы другие «вынимали для неё каштаны из огня». К письму прилагалась официальная нота МИД Германии, в которой говорилось:

«Мир без аннексий и контрибуций. Не будете ли Вы, Государь, властитель величайшего царства в мире, не только царём победоносной рати, но и царём мира. Государь, как победитель, может произнести слово “мир”, и реки крови иссякнут, и самое страшное теперь превратится в радость».

Получив это послание, Николай впал в ярость: был зол на Васильчикову, отказался с ней разговаривать, отправил под домашний арест и лишил звания фрейлины.

Прошло три года. Три великие империи развалились, потонули в крови, – мир был обречён на страшные страдания. Одна из последних попыток спасти Россию глупо провалилась… Интересная деталь: любимый царской семьёй Распутин призывал прислушаться и защищал Васильчикову. В истории нет сослагательных наклонений… случилось – как случилось, но возможность была.

Ещё одна удивительная история связана с внучкой директора Эрмитажа Екатериной Васильчиковой. Её судьба – настоящий, лихо закрученный страшный детектив. В 1928 году её арестовали по делу антисоветской группы вместе с отцом Павлом Флоренским. В чём было дело? В первые годы революции в Сергиевом Посаде видные деятели религиозной культуры создали комиссию по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой лавры. Одним из активных деятелей этой организации был граф Юрий Александрович Олсуфьев, а Екатерина Васильчикова была его племянницей. Олсуфьев – человек необыкновенный: юрист по образованию, увлекался историей, археологией, путешествовал по старинным русским городам, печатал интереснейшие истории своих экспедиций, в своём имении построил школу и больницу для крестьян. Дом его был фантастически прекрасен: собрание дивных икон, прекрасных предметов Средневековья, Возрождения, картины великих художников, одним словом – не дом, а музей. После революции Олсуфьевы переехали в Сергиев Посад и действовали очень активно – собирали и спасали коллекции, памятники, книги, устраивали экспедиции: «Времена тяжёлые, но нужно сохранить, сберечь всё, что возможно, и всё, что в наших силах».

В 1928 году в Сергиевом Посаде начались массовые аресты. Олсуфьевы уехали исследовать новгородские фрески, а их племянница – Катя Васильчикова – осталась присматривать за домом и коллекциями. Ситуация вышла из-под контроля, арестовали отца Павла Флоренского, смотрителя музея «Абрамцево» А. С. Мамонтова, профессора Московской духовной академии Дмитрия Ивановича Введенского и 22-летнюю Екатерину Васильчикову. Её обвинили в сокрытии местонахождения дяди, Юрия Александровича Олсуфьева. Ордер на арест подписан лично Ягодой. Казалось бы, дела обычные в те времена, если бы не некоторые обстоятельства. Несколько лет назад, в 1919 году, вышел указ властей вскрыть в Сергиевом Посаде ковчег, в котором хранились мощи святого Сергия Радонежского, и выставить их на всеобщее обозрение – разоблачить чудеса и высмеять предрассудки. Мерзкая история. В 1920 году лавру закрыли, монахи стали работать сторожами в соборах, превращённых в музеи, а ковчег с мощами Сергия должны были перевезти в один из московских музеев. Флоренский и Олсуфьев, чтобы избежать надругательства над святыней, поздно ночью вскрыли ковчег с мощами, изъяли голову Сергия Радонежского и заменили её головой князя Трубецкого, погребённого несколько веков назад. Олсуфьев принёс голову преподобного домой, и его племянница Екатерина оказалась посвящённой в великую тайну. Олсуфьев уехал из Сергиева Посада в экспедицию, чтобы избежать ареста, и попросил Екатерину строго хранить тайну и беречь святые мощи – голову зарыли в саду. Екатерину арестовали, тайна осталась тайной, а Олсуфьев переехал в Люберцы, где трудился в реставрационных мастерских. В 1938 году его и жену расстреляют на Бутовском полигоне.