Хорошо Всем Известная (СИ)

Отвратительными фокусами судьбы Алексей Сергеевич навсегда вычеркнут из ее жизни, ведь они развелись. Но в этом отторжении бывшего супруга она сейчас усмотрела нечто оскорбительное для них обоих. И это называется жизнь! Быть лишенной дружбы и покровительства преуспевшего господина, быть зависимой от сумасбродного человечка, быть воистину одинокой.

Муж не сознает своих мужских задач, а Алексею Сергеевичу она сама не позволяет лежать у ее ног хотя бы под предлогом разумно-дружеских отношений, естественных для людей, которых связывает память о былой любви. Но отчего же и не позволить? Что это за безрассудство такое - не позволять в ущерб собственным законным и святым интересам?

Неверной рукой подвыпившей бабы она подняла телефонную трубку.

Алексей Сергеевич спокойно выслушал ее сбивчивый монолог, скрыто заинтересовался перспективой лежания, туманно обрисованной собеседницей, и, поняв, что все услышанное - лишь прелюдия к просьбе о встрече, придал голосу вкрадчивость, легко сокрушающую женскую душу, и разрешил: приезжай.

- Но куда мне сейчас самостоятельно, не добраться, - жалобным голоском запищала Манечка; ссылалась она на то, что, мол, после сногсшибательной дозы спиртного не рискнет воспользоваться городским транспортом.

- Хорошо, пришлю за тобой машину, - сказал Алексей Сергеевич и положил трубку. Он почувствовал себя именитым игроком, заученными движениями сильных, властных рук расставляющим фигуры на шахматной доске.

***

Манечка давно не посещала своего бывшего. Но вот он все так ловко расставил и устроил, что добралась-таки. Переступив теперь порог его роскошной квартиры, она с досадой подумала, что Алексей Сергеевич стал персонажем сказки, обретающимся в царских хоромах, тогда как она отставлена, брошена в грязь и ее топчут все, кому не лень. Алексей Сергеевич условно прохохотал над ее заплетающейся походкой. Сделав свои открытия, ошеломленная Манечка заговорила громко и путано. Она даже вдруг словно взвилась, вылетев откуда-то, как пробка из бутылки. А следом и брызги, в общем, все как праздник с шампанским, визгом и неопределенностью даже ближайшего будущего. Манечка чрезвычайно возбудилась и не замечала, что Алексей Сергеевич слушает ее вполуха и вид у него скучающий. Ему был совершенно безразличен нынешний муж Манечки, этот убогий Антон Петрович. Не интересовало его, что этот человек думает и говорит о крахе культуры, помощи сиротам, истощении полезных ископаемых и вымирании животных. Вдруг тень улыбки скользнула между его плотно сжатыми губами.

- Забавно... - пробормотал он как будто про себя.

- Да к черту моего благоверного, что о нем говорить! - вскрикнула Манечка. - Скажи лучше... Что ты мне посоветуешь?

- А что я могу тебе посоветовать? - удивился Алексей Сергеевич, его лицо сделалось безмятежным и умным и вместе с тем изобразило какое-то светлое простодушие. - У тебя своя жизнь, а я не люблю совать нос в чужие дела.

Манечка знала, что у этого человека простодушия не больше, чем у мыши разума. Да он просто издевается над ней! Ему плевать, что с ней будет дальше.

- И это все, что ты можешь мне сказать? - крикнула девушка в ярости.

- Пожалуй, - ответил Алексей Сергеевич и для убедительности кивнул.

Гостья едва не задохнулась от обиды. Не зная, каким укором побольнее уязвить собеседника, она вдруг выпалила:

- Лицемер, фарисей, хорек! Да ты... ты один и виноват в том, что мы разошлись!

- Я? Господь с тобой, Манечка... Гм, Манечка, ну и ну. Гм, Манечка...

- Ты отдал меня этому человеку, этому... недоумку!

- Милая, ты не вещь, как я мог тебя отдать?