Хоровод времен. Всегласность

А чего, ему известно.
Вправо, влево он мигнул.
Встали тени, так, что тесно.
В голове, как в улье, гул.  

Расползлись, как черви, лики,
Копошатся и глядят.
Хоть ручные, все же дики,
И косят неверный взгляд.  

Полузвери, полурыбы,
Птицезмеи, жадный рот.
Дивных стран живые глыбы,
И на них бесовский скот.  

Диво — пастбище видений
Распаленною ума.
Кто вы, тени? Что вы, тени?
Ваша матерь — Смерть сама?  

Луг ваш — дух умалишенный?
Тощий Дьявол — ваш пастух?
Язвы памяти бессонной,
Саранчою полный слух!

«Вновь ушел, и вновь пришел…»

Вновь ушел, и вновь пришел.
Чей же это произвол
Гонит внутрь, и прочь, во вне,
И велит кружится мне?  

Там в клети — ручной медведь,
Здесь в юрте — ручной пингвин.
Что же, песню им пропеть:
Сжальтесь, звери, я один?  

Тут еще — ручной тюлень.
Что ли, с ним поговорить?
Я, мол, видывал сирень,
Я умею нектар пить.  

Тоже был, мол, кое-где,
Тоже я не кто-нибудь,
Обратя свой взор — к звезде,
Начинал свой дальний путь.  

А не выгорело, — что ж,
Приходи сюда другой.
Посмотрю я, как пойдешь
По безбрежности морской.  

Посмотрю я, как дойдешь
До величья белых льдин,
Как мечта увидит ложь
Ею тканых паутин.  

Это Полюс? Может, да.
А быть может, что и нет.
Полюс наш в душе всегда,
В первозданности примет.  

Вот примета: Поцелуй.
Вот примета: Вздох — люблю.
Вот примета: Взрывность струй.
Зов русалки: Утоплю.  

Вот примета: Долгий взгляд.
Сердце к сердцу Полюс — здесь.
Ты же шел — всегда назад,
Проходя простор свой весь.  

Ты лишь думал, что вперед
Уходил и уходил.
И ушел. В бесцельном. Вот.
В безглагольности светил.

«Какая ночь! Все звезды. Полны числа…»

Какая ночь! Все звезды. Полны числа.
Узоры дум, что мыслятся не здесь.
Качается златое коромысло,
И влагой звездной мир обрызган весь.  

В сияньи свечь, округлую равнину
Повсюду купол ночи обступил,
В раскинутом величии я стыну,
О, атом пытки в торжестве светил.

«Я вспомнил что-то из того…»

Я вспомнил что-то из того,
Что было некогда моим,
Теперь же  призрак, ничего,
Отшедший звук, ушедший дым. 

Я был у моего окна,
В каком-то сладостном бреду,
А голубая вышина
Зажгла Вечернюю Звезду.  

И вдруг я понял, что звено
Есть между вышнею и мной,
Что темный с светлой есть одно,
Что я земной и неземной.  

И так душа была жива,
Как в Мае пляска светлых дев,
Душой — в одно слиявши два,
Я пел вселенский свой напев.

«В мое окно глядит Вечерняя Звезда…»

В мое окно глядит Вечерняя Звезда.
(Она же Утренняя)
Вокруг меня шумят ночные города.
(Они же утренние).
В моей душе навек слились и Нет и Да.
(И Да и Нет — их нет).