Хоррормолл

– Он будет здесь. Я не хочу, чтобы у нас тут случилась сцена как из тупого ситкома, когда вдруг оказывается, что никто не может отыскать ключ от наручников.

– Бэзил убьет нас, – сказала Эми, но щелк-щелк-щелкнула дужкой на левом запястье и протянула другой браслет Руфь Энн.

– В последний раз я носила наручники в 1988 году, – сообщила Руфь Энн. – На весенних каникулах в Миртл Бич, Каролина.

– Расскажите, расскажите! – защебетала Тринити.

– Наша компания схлестнулась с парой «Ангелов ада». Мы проиграли, но я успела кое-кого хорошенько приложить. Когда нас наконец к следующему вечеру выпустили из кутузки, «ангелы» проставили нам ящик пива, и мы гуляли на пляже до утра.

– Вы – невероятная женщина, – заметил Карл.

– Ты записал это? – спросила Тринити у Мэтта.

Руфь Энн покраснела, в очередной раз помазалась «Блистексом» и застегнула браслет на правом запястье, приковав себя к Эми.

– Ну точно как в старые добрые времена.

Мэтт с Тринити возились с аппаратурой, проверяли, хорошо ли нацелены камеры, и зажигали свечи. Наконец Тринити уселась и приковала себя к Карлу, Мэтт зашмыгал между камерами, включая запись, и скользнул в кресло рядом с Тринити.

– Финальный трюк, – объявил он, взял протянутый браслет Эми и защелкнул на левом запястье.

Он сидел напротив нее, им пришлось протянуть руки над столом. Затем Мэтт установил другой наручник на столе, сунул в него правую руку и защелкнул дужку, придавив ее подбородком.

– Вуаля!

Круг замкнулся. Тринити подняла руки и звякнула цепью.

– Мы все под замком. Всем удобно?

– Я хочу в туалет, – сообщила Эми.

– Заткнись, – посоветовал Мэтт.

– Вы уверены, что это не сатанизм? – осведомилась Руфь Энн.

– Это не связано ни с какой религией или сектой, – отрезала Тринити.

– Это так, понарошку, – заверил Мэтт. – Как доска с алфавитом для спиритических сеансов, знаете?

– А сейчас мы сидим тихо, пока я прошу духов поговорить с нами, хорошо? – не обращая внимания на Мэтта, сказала Тринити. – Как просить, я не знаю. Я раньше не занималась подобным. Давайте минуту помолчим.

Воцарилась тишина. Только браслеты иногда царапали стол да звякали цепочки – все устраивались поудобней. Эми захотелось почесать правый бок, но наручники мешали. Постепенно звуки прекратились, все начали прислушиваться к пространству огромного магазина.

У кого-то заурчало в желудке, и Эми чуть не расхохоталась. Она увидела, что Тринити тоже едва сдерживается, и не выдержала – засмеялась.

– Простите, это у меня, – сознался Карл.

– Этому духу нужна фрикаделька, – сказала Эми.

Тринити сорвалась, захихикала.

– Ш-ш! – зашипел Мэтт. – У нас мало времени на запись.

Все утихли. На этот раз тишина продержалась пятнадцать секунд. Затем послышался замогильный стон.

– О-о-о-о…

Руфь Энн закрыла глаза и застонала.

– О-о-о… я хочу… о-о… говорить… о-о… с вашим менеджером…

Все заржали – за исключением Тринити.

– Бросьте. Давайте серьезней, – сурово призвала она. – С минуты на минуту вернется Бэзил.

– Ладно-ладно, – согласилась Руфь Энн. – Я прошу прощения. Буду паинькой.

Еще немного хихиканья, стонов, странных шумов, но в конце концов компания успокоилась.

Тринити закрыла глаза, за ней Руфь Энн с Карлом. Эми осмотрелась. Свечи мерцали в сумраке, тени от них дрожали на плакатах «Орска». «Наш дом навечно», – гласил один. «Место для любого и навсегда», – обещал другой.

Мэтт заметил, куда она глядит, и Эми, почему-то смутившись, отвернулась. Как будто ее поймали на молитве с открытыми глазами в День благодарения.

От невыносимо сильного аромата свечей разболелась голова. Вокруг них простиралась громада магазина, тишина давила, будто толща воды на океанском дне.

– Духи? – позвала Тринити.

Ее голос расколол тишину. Эми вздрогнула.

– Духи, вы здесь? Слышите меня?

Руфь Энн ласково, успокаивающе погладила руку Эми.

– Духи! Вы здесь этой ночью? Если вы слышите меня, дайте знак.

Ни звука в ответ. Ни шороха. Эми помимо воли напряженно вслушивалась, будто всерьез ожидает ответа. Все вслушивались. Липкая вонь синтетической ванили, казалось, выдавила весь кислород.

– Духи, мы пришли с миром. Позвольте нам пообщаться с вами, скажите, что вам нужно. Мы знаем, что вы так давно были несправедливо заключены здесь, и мы хотим, чтобы вы знали: мы готовы услышать вашу историю. Раньше вам запрещали говорить, но теперь вы свободны. Говорите, духи. Говорите.

За все время, что Эми знала Тринити, та никогда не вела себя настолько серьезно и искренне. Тринити и в самом деле верила. И вот тогда Эми поняла, что сеанс может стать по-настоящему опасным. Кто знает, чему сейчас открывают дверь сидящие за столом?

Но то, что началось, – уже началось, и должно идти своим чередом.