ХОСПИС. ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ПРЕИСПОДНЮЮ!

Вчера, когда ей подбирали нужный размер униформы, то выяснилось, что из персонала, она самая стройная. Это порадовало. Но в возрасте ошиблись; Шура вслух удивилась, узнав, что Марии всего сорок. «Думала, под пятьдесят», - между делом бросила она. «Старуха я, – закусила губу Мария. – Плохи мои дела. Теперь уже и не взглянет никто».

- Поухаживайте, - шепнула сиделкам Анастасия.

Мария тотчас откликнулась, встала и отодвинула стоящий напротив стул:

- Прошу вас!

Бабушки повели Люцию под белы рученьки в центр гостиной и осторожно, как хрустальную вазу, усадили за стол.

- Манная каша, сыр, масло. – обратилась Мария к бабушкам, как ключевым фигурам мероприятия. – Присаживайтесь тоже!

Они замахали руками.

- Дома подзаправились под завязку. Мы же все повара.

- Кофе с молоком? Какао? За компанию! – продолжала разглагольствовать Мария.

- Матка! – вдруг крикнула Люция. – Млеко и яйки, живо!

А потом хлопнула по столу кулачком, но с такой неизвестно откуда взявшейся силой, что испуганно звякнули позолоченные чашки.

- Ну, то ты, мама! – испуганно пролепетала первая бабушка.

А Люция вновь по столу кулаком – хрясь!

- Не хулигань! – погрозила пальцем Люции вторая бабушка. – Мамуля, мы же в санатории, не дома. Отдохнёшь пару месяцев. Видишь, как здесь шикарно!

Первая бабушка взяла Марию за локоток и, притянув, зашептала в самое ухо:

- В оккупации мама была. От фашистов натерпелась – страсть!

Мария понимающе кивнула.

Из кухни вышла Зарина и поставила перед Люцией чашку с чаем. Затем опять ушла и вернулась, неся в руках поднос с молочником, конфетницей и блюдцем с печеньем.

- Как в лучших домах Лондона! – весело подмигнула Зарина Люции, чем привела ту в неописуемый восторг.

- Красавица ты моя! – растянулась в улыбке Люция.

- Выпьем за компанию? – весело поинтересовалась Мария.

Шутка удалась. Но улыбнулись единицы. Некогда, жизнь зовёт. Люди заняты.

Бабушки с Анастасией уплелись к Арсению в кабинет оформлять документы, Зарина моет посуду, Клавдия с Таисией дерутся из-за сервелата, Плейман жрёт очередную шоколадную конфету, жена дипломата, достав из кармана крохотное зеркальце, прихорашивается, спецназовец тырит со стола печенье, Мавра уминает третью порцию каши. Но сиделкам не до них; нужно успеть поесть, пока такая вкуснятина на столе. Видно, что в еде персонал не ограничивают. Но Мария поразилась, когда увидела очень дорогой швейцарский шоколад на плоской прямоугольной тарелочке из сервиза.

- Не нам, наверное, - вслух сказала она.

- Нам! Ешь, – сказала Лена. – Угощайся. Можно.

- Мы и в завтрак жируем, и в обед, - гордо заметила Шура и ловко отхватила половину плитки. – Вчера коробку трюфелей умяли, сегодня по расписанию вот этот элитный шоколад.

- Родственники подопечных, наверное, угощают! – предположила Мария.

-Не! – жуя, фыркнула Шура и понизила тон. – Наш заботится. Ну, Арсений! Здоровья ему! На всю жизнь деликатесов наелась. Неделю назад, представляешь, он заказал для нас суши из настоящего японского ресторана!

- Может, не из японского, - важно заметила Лена. – Может, киргизы готовят. Где у нас японцев-то найти? Киргизы косят под них, тоже косоглазые.

- А! – махнула рукой Шура. – Может, и киргизы. Но круто суши стряпают! Наши всё равно так не умеют.

- А заказал Арсений из ресторана, это да, - закивала головой Лена и приосанилась. – При мне заказывал, уж я-то знаю.

Мария отломила дольку шоколада и изящным движением засунула в рот.

- Только во сколько обходится Арсению кормёжка персонала, в таком случае? – поинтересовалась она.

- Значит, есть мани. Хоспис, как и шоколад, элитный! А в элитном всё должно быть по-элитному. Мы на особом положении. Ресторанные штучки-дрючки для нас бесплатные! – чуть не выкрикнула Шура. – Ему для нас ничего не жалко. Радуйся, Машка, что сюда попала. Повезло, дурёха! Зачиталась ты своими псалтирями, жизни нормальной не видела. Так посмотри!

- Спасибо за совет, - усмехнулась Мария.

И вдруг Люция как запоёт! Протяжно, полной грудью. От неожиданности все, аж, подпрыгнули на стульях.

- Нельзя же так пугать, - прошептала Лена.

А Зарина вышла из кухни с мокрыми руками и уставилась на Люцию, дающей свой первый сольник в хосписе, который дочки её, такие же, как и она, старушки, обозначили как санаторий.

Потом оказалось, что певунья Люция выдающаяся. Руководителем их хора в доме культуры был певец из Большого театра. Люция с перерывами занималась там не один год. И всегда была в солистках! Вот где талант так талант, вот где голос так голос – природное контральто, которое до печёнок проберёт. Такая всех перепоёт! Руководитель их, горький беспробудный пьяница, вопреки обстоятельствам, хотел её обучить пению профессионально и потом в Большой забрать (чего зря такому голосу в столовой пропадать?). Но семья Люции была против смены профессии, в связи с чем, певицей она осталась самодеятельной. Но не оставила любимое занятие, поёт всегда и везде, и остановить её невозможно. Вроде возьмёт перекур, устала, а у неё раз – и второе дыхание открывается Пытка песнями! Люциин репертуар отменный. Составлен с большим музыкальным вкусом.