ХОСПИС. ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ПРЕИСПОДНЮЮ!

Неожиданно «упырша» вставила в диалог своё веское слово.

- В «труповозке» не поеду.

Водитель забеспокоился.

- Она разговаривает! – испуганно прошептал он.

- В «труповозке» не поеду! – упрямо повторила она.

- Почему, позвольте вас спросить? – поинтересовался водитель.

- Я живая. Человек. А человек – это звучит гордо! – торжественно провозгласила она.

У Морозова рот от удивления открылся. А у Шабалина – новый приступ рвоты.

…

«Упыршу» привезли на уазике, только за рулём сидел Сыров. И водитель, и Морозов с Шабалиным скинулись ему на пиво, и тот бесшабашно согласился. Правда, на лицо хотел надеть противогаз. Но его убедили, что в маске безопаснее. (Почти все машины в полиции были либо на выезде, или в ремонте, и водитель искренне трясся за свой драндулет, а Морозов – за жизнь женщины, которую он так долго искал).

В изоляторе следственного содержания «упыршу» привезли вымытую и побритую. Вместо ветхих вонючих лохмотьев на ней был надет старый тренировочный костюм, оставшийся от какого-то подследственного.

Но эти преображения слабо преобразили «упыршу». От неё всё равно весьма скверно пахло, и её угрюмый, настороженный взгляд откровенно отталкивал.

Сейчас она сидела напротив Морозова и несколько кобенилась, не идя на контакт, чем постепенно приводила обычно уравновешенного опера в тихое бешенство, которое ему хотелось выплеснуть прямо здесь, в изоляторе в лицо этому страшному существу.

- Гражданка Маланьина, так и будем молчать? – усердствовал Морозов.

Та смотрела исподлобья и не издавала ни звука.

- Вас признали вменяемой. Отвечайте на вопрос!

Никакой реакции. Вот уже битый час опытный мент сидит напротив интересного и опасного субъекта, который является некоторым ключом к раскрытию будоражащих преступлений, и не может вытянуть из неё ни слова.

- Только партизанку из себя не строй! – крикнул Морозов. – Мы не в гестапо. А задержали вас, потому что нашли во дворе одно вещественное доказательство. Друга своего вы не убивали, мы знаем. Умер естественной смертью Других трупов в вашем доме нет, ни в … этой… в горнице, ни в подполе. Чисто. Ой, Господи, что сказал-то? Тут в Москве людей жгут кислотой, и нам надо знать кто. Просим помочь!

«Упырша» как глядела в одну точку, так и продолжала глядеть.

Морозов вскочил со стула и забегал по изолятору. Ему хотелось развернуться и врезать этой стерве по лбу со всего размаха. Мерзкая бомжика. Некрофилка поганая. Сидит и кочевряжится ещё!

Он опять засновал из стороны в сторону, понимая, что разговор не вяжется, и находится он сейчас в полной заднице.

- Сядь.

Морозов опешил. Замер, не ослышался ли? Психическая его заговорила! Соизволила. Ну, и дела!

- Сядь! – вновь проскрипела она.

- Я сплю, или мне кажется? – пробормотал Морозов и осторожно сел.

- Ручку! – потребовала «Упырша».

Морозов протянул ручку с гелевым стержнем и листок бумаги. Ему хотелось сказать: «Давно бы так», но он побоялся спугнуть странную женщину.

Она что-то быстро нацарапала на листке и с напущенной скорбью дала листок ему прямо в руки. Он прошёлся глазами и оторопел.

- Это что ещё? Издеваться?

На листке по-английски было написано: «I'm tired of us. If you want to learn something, first learn the rules of good manners».

Морозов прочитал по слогам и уставился на эту мадам, всё больше обрастающую загадками.

- I`m tired of us, - прохрипела «Упырша».

-- Ну, вот что, моя прекрасная леди! – начал свою разгромную речь Морозов. – Переведите и объясните. У меня словаря с собой нету. Я изъясняюсь, с вашего позволения, на родном, на русском. Давай говори, что хотела сказать! Только без приподвывертов!

- Yes. I`tired of us, - вновь прохрипела она.

- Дорогая моя, странная женщина, таким, как вы песни посвящают, поэтому давайте не будем портить такой чудесный день! – стал угрожающе ёрничать Морозов. – Я не полиглот.

- Неча умничать тогда, - вдруг заговорила «Упырша». – Разгадка под носом, а он весь из себя!

- А я тут не ребусы разгадываю! – грозно заметил Морозов. – Не скажешь – надолго пойдёшь «по тундре». Комфорт обеспечу – постель с разложившимся трупом раем покажется!

«Упырша» заёрзала на стуле.

- Вы мне надоели, - сказала она. – Если хотите что-нибудь узнать, научитесь сначала хорошим манерам.

Морозов громыхнул кулаком по столу.

- А, ну переводи! – рявкнул он.

- А я и перевела! – изобразила на лице неподдельное удивление «Упырша».

Морозов несколько смутился. А у его странной женщины развязался язык.

- Надо мной смеёшься? Так лучше над собой посмейся. Меня осуждаешь? А сам-то? «Кто бочку серной кислоты прикатил?» А кто бочки в нашем саду развозит? Вот и весь ответ. Хоть и заброшенное наше хозяйство, под снос, но бочки с водой на заказ, да и так возят. Нам бочку привезут, и стоит до поры до времени. Никто другой близко не подходит! Потом увезут.

Морозов и без того понимал игру с бочками, но это подтверждение очевидца ( как по-другому?) было как нельзя кстати.

Он остыл и теперь даже жалел странную женщину, которая выпала из нормальной жизни и уже не может к ней вернуться.

- Благодарю за помощь следствию! – отрапортовал Морозов.