Хоть весь мир против нас

В одну из очередных бомбежек ракета попала в коттедж, в котором проживали Мадлен и Арчибальд. Архитектор пребывал в полной уверенности, что полковник Фарук подавит мятеж, и он сможет наконец завершить свой проект, когда раздался взрыв. Ударная волна и осколки его не зацепили, но рухнувшие балки перекрытия раздробили мужчине ноги ниже колен. Подоспевшие солдаты разгребли развалины и отвезли раненого в госпиталь, сестра последовала за ним. Еще недавно центральный госпиталь Магрибистана являлся лучшим лечебным заведением Северной Африки, теперь его корпуса были заполнены ранеными и покалеченными, заняты были даже коридоры и подсобные помещения. И, как заметила Мадлен, в основном это были дети, старики и женщины. Военных было мало, как правило, раненые солдаты и офицеры находились в полевых лазаретах, развернутых неподалеку от позиций правительственных войск.

Несмотря на невероятную тесноту, для раненого архитектора нашли отдельную палату. Это было крошечное помещение без окон, с лампами дневного света – видимо, раньше здесь была кладовка.

Кроме раненого Арчи Партера и его сестры здесь находилась еще одна пациентка, это была молодая, темноволосая девушка с красивой спортивной фигурой. Несмотря на смуглую кожу, в ней угадывалась европейка. У нее была забинтована голова, несколько дней раненая не поднималась с кровати, а когда врачи разрешили встать, вышла из палаты, пошатываясь. Вернулась уже облаченная в армейскую форму, прозванную специалистами пустынным камуфляжем.

Мадлен сразу обратила внимание на ладную фигурку и то, что девушка чувствовала себя в форме как модель на подиуме в эксклюзивном наряде.

– Давайте знакомиться, – приблизившись к лежащему неподвижно архитектору, предложила она и первой представилась: – В Магрибистане меня называют Роксоланой.

– У вас неплохой английский, но с сильным восточноевропейским акцентом, – обратил внимание Арчи.

– Вы верно заметили. Я действительно из Восточной Европы, сюда приехала из Украины, служу в охране президента.

– А как же вы здесь оказались? – не удержалась от вопроса Мадлен. Форма у новой знакомой действительно напоминала ту, в которой щеголяли по президентскому дворцу девушки-телохранители.

– Мы выезжали на позиции, а когда возвращались в Набжибхан, попали под артобстрел. Один из снарядов взорвался рядом с нами, водителя и двух охранниц убило наповал, а мне повезло, только контузило. Привезли сюда, а полковник Фарук распорядился, чтобы я находилась в госпитале до полного выздоровления, – вкратце поведала свою историю Роксолана. Теперь наступила очередь плакаться на судьбу семейству Партер.

Арчибальд после дозы обезболивающего заснул, а девушки, чтобы ему не мешать, расположились у дальней стены и стали шепотом общаться. С первых же дней между ними завязалась настоящая дружба, несмотря на разницу в возрасте больше десяти лет.

– А почему тебя назвали Роксоланой? – Мадлен засыпала новую подругу разными вопросами, которые, по ее убеждению, являлись едва ли не загадками Вселенной.

– Так звали украинскую полонянку, которая оказалась в гареме турецкого султана. Она пустила в ход не только женское обольщение, но проявила стойкость характера и смогла поднятья от безропотной наложницы до законной супруги султана, и даже своего сына возвела на трон Османской империи…

– А это правда, что полковника Фарука охраняют только девственницы? – в очередной раз невинным тоном поинтересовалась Мадлен.

– Да, – совершенно серьезно подтвердила Роксолана. – Президент вышел из бедуинов и свято верит в поверья своего народа. Одно из них гласит – только сохранившая целомудрие девушка способна почувствовать смертельную опасность.

– И что, он ни с одной из вас даже не флиртовал?! – не поверила своим ушам Мадлен.

– Нет, что ты, он слишком любит свою семью и придерживается национальных устоев своей страны.

– А как ты попала сюда, за тридевять земель? – Вопросы сыпались один за другим.