Хоть весь мир против нас

Они почти одновременно посмотрели в сторону, где в зареве неугасающих пожаров то и дело в небо устремлялись пунктиры трассирующих пуль. Кровавый пир победителей длился уже несколько суток, и, по всей видимости, до его завершения было далеко.

Глядя на «салют» мятежников, Савченко понял: они, несмотря на маскировку, запросто смогут попасть под раздачу. И сразу в мозгу промелькнула фраза из военного фильма: «Осторожность – мать храбрости».

Он перевел взгляд на спутницу и предложил:

– Может, вместо того чтобы дергать тигра за хвост, поищем транспорт где-то на рабочих окраинах?

– Здесь нет рабочих окраин, – возразила Мадлен.

– Как нет?

– Жители столицы не трудились на грязных работах. В крайнем случае менеджерами, мелкими бизнесменами или чиновниками. Весь быт им обеспечивали приезжие из бедных соседних стран. В других городах примерно такая же ситуация.

– Ну да, полковник Фарук настоящий тиран, кровавый тиран, – покачал головой офицер, запрыгнув в седло мотоцикла, бросил через плечо: – Значит, будем действовать как голодная акула.

– Это как?

– Двигаемся по спирали, пока не найдем подходящую жертву.

«Хонда» взревела мощным двигателем и сорвалась с места, унося своих наездников все дальше от госпиталя, превратившегося в мемориал…

Долго искать подходящую «дичь» не пришлось: уже через пять кварталов они выехали на большую площадь, в центре которой стоял разрушенный памятник Магрибской революции. От прямого попадания многотонной бомбы возносящаяся в небо стела в виде изогнутого клинка бедуинской сабли превратилась в гору битого кирпича, а окружавшие памятник пальмы выгорели, и теперь черные обугленные пеньки походили на гигантские спичечные огарки.

Савченко разглядел за развалинами памятника на противоположной стороне площади угловатый силуэт внедорожника. Опытный глаз диверсанта сразу распознал британский «Ленд Ровер» – такие автомобили стояли на вооружении войск НАТО. Из чего напрашивался вывод: несмотря на рассказы западной прессы о морской блокаде контрабанды оружия, военная техника поступала повстанцам с завидной регулярностью.

Джип стоял с потушенными огнями, зато особняк, возле которого находился автомобиль, двухэтажный, с плоской в восточном стиле крышей, был залит тусклым светом. Двери были выбиты взрывом, а стены изуродованы множеством осколков. Все остальные строения казались темными, безжизненными склепами.

«Заманчивый приз, – разглядывая внедорожник, хмыкнул Савченко. Можно было попытаться угнать вездеход, пока «бабайские махновцы» празднуют победу. Можно было, но мать отваги, та, что осторожность, заставляла в первую очередь все взвесить и рассчитать. – Машинка большая, салон вместительный, запросто разместится шесть, а то и все семь рыл».

Впрочем, на трассе Виктор встречал автомобили и поменьше, куда набивалось до дюжины боевиков.

«Десяток-полтора стволов сделают из меня решето, пока заведусь и отъеду, – это знак минус против захвата «Ленд Ровера», но все уравнивает плюс. Здесь только один экипаж машины боевой, а дальше их будет как саранчи в урожайный год». И этот плюс перевешивал все остальные минусы.

Едва «Хонда» остановилась в полусотне метров от особняка, послышались громкие крики и оглушительный, похожий на дьявольский хохот.

Несколько секунд ушло на размышления, брать автомат или нет. Конечно же, против группы боевиков «калаш» эффективней, но в замкнутом помещении будет сковывать движения, да и рикошет – штука не из приятных.

«Значит, возьмем на вооружение внезапность, а если сильно припрут, то буду отбиваться гранатами». – Рука скользнула по шершавой ткани подсумков. Кроме гранат у него еще имелся «ТТ» и пара ножей – для профессионала достаточно.

– Женщина, ты меня прикрываешь, – напомнил диверсант, расстегивая предохранительный клапан на ножнах штурмового кинжала.

– Как всегда, – уверенным тоном бывалой боевой подруги ответила Мадлен, извлекая из-под куртки тяжелый «кольт».

Диверсант двинулся к особняку. Он шел по-кошачьи бесшумно, на пружинистых ногах, слегка склонив голову вперед. Готовый в случае опасности мгновенно отпрянуть в сторону и встать в боевую стойку.

Проходя мимо «Ленд Ровера», Савченко бросил беглый взгляд в салон внедорожника: там было темно и тихо. Он проследовал дальше, и чем ближе подходил к дому, тем громче становился женский душераздирающий крик, перекрываемый взрывами нечеловеческого хохота.

Виктор осторожно поднялся по ступенькам на крыльцо, встав в вывороченном дверном проеме, и заглянул внутрь. Еще недавно ухоженный холл представлял собой настоящую помойку: раскуроченная мебель, разбитая посуда, стены, изуродованные выстрелами от автоматных очередей. В дальнем углу слабо тлела керосиновая лампа, возле которой лежал голый грузный мужчина. Судя по недвусмысленной позе, прежде чем перерезать горло, несчастного изнасиловали.

Больше никого в зале не было. Стараясь держаться стены, Савченко прошел немного вдоль, его взгляд сейчас был прикован к винтовой лестнице, ведущей на второй этаж.