Хоть весь мир против нас

Карлос вытер грязной, пропитанной машинным маслом тряпкой руки и подмигнул напарнику.

– Все, делов-то, присоединить проводку от компьютера к блокуправлению дизелем генератора. Теперь мы можем запустить его в ручном режиме. Дадим свет в эту цитадель заговора, и, возможно, в будущем полковник пристроит нас на теплое местечко.

– У тебя, Карлос, золотые руки, но слишком длинный язык. За это, наверное, и выгнали из академии, – подколол его унтер, но тут же осекся, почувствовав в тесном помещении аварийной подстанции присутствие посторонних. Морской пехотинец посмотрел на перекошенное от испуга и удивления лицо Карлоса, положил правую руку на цевье автомата и резко обернулся.

Выстрелов из бесшумных автоматов «вал» не было слышно, просто дважды хищно клацнули затворы. Тяжелые бронебойные пули отшвырнули к противоположной стене тела убитых унтер-офицеров.

Кощей опустил оружие и включил радиостанцию на передачу.

– Командир, мы обнаружили источник шума…

Сообщение Кощея оказалось не менее ценным, чем доклады других боевых пловцов, которые в данный момент рьяно зачищали от охраны внешний периметр замка. Всего за четверть часа были сняты часовые в четырех сторожевых башнях, ликвидирована охрана у главных ворот. Осталась мелочь – «промести» помещения.

– Значит, говоришь, можете врубить дежурное освещение? – прикрывая ладонью микрофон рации, спросил у Кощея Савченко и, получив утвердительный ответ, приказал: – Через минуту врубайте!

Отключив рацию, Виктор жестами отдал команду оставшимся с ним бойцам. Диверсанты, отключив приборы ночного видения, сняли их, затем достали из подсумков по светошумовой гранате.

Освещение вспыхнуло неожиданно, а потому особенно ярко, заставив крепко зажмуриться не только заложников, но и их охранников. Никто из находящихся в банкетном зале не услышал, как в помещение вкатились четыре пластмассовых шара, на корпусах которых большими буквами было написано «Заря»…