Хотят ли русские войны?

Таким образом, вывод о том, как проходило приведение войск в полную боевую готовность в округах после прихода «Директивы № 1» в штабы округов, можно сделать такой: передача этого приказа наркома в войска западных округов осуществлялась с сознательной задержкой. Или выдавали в войска «странные» приказы. Во всех округах получили «Директиву № 1» около 1 часа ночи: в Минске – в 0.45, в Риге – «около часа ночи», в Одессе – «во втором часу ночи». И только в Киеве – в 0.25. И если в Одесском ВО (где свою шифровку получили позже всех) начштаба Захаров немедленно передал её в войска, то в остальных округах это делали, накручивая к «ватутинским перекурам» свои час-полтора.

Захаров при этом по телефону дал команду во «всех гарнизонах» округа объявлять «боевую тревогу», а в соседних округах этого никто из штабов округов сделать не удосужился. Или так давали «приказ» на объявление «боевой тревоги», что большинство частей продолжали оставаться в местах расположения и ждать «подробностей». Правда, отдельные командиры уже самостоятельно поднимали свои дивизии и корпуса по тревоге и выводили их на рубежи обороны. И этих командиров «павловы» потом и подставляли. 6-й мехкорпус Хацкилевича 10-й армии в Белостоцком выступе в первые дни войны гоняли за немцами так, что он половину танков потерял на дорогах-маршах из-за поломок, не находя противника.

О сути вопросов № 2 и № 3 часто можно слышать и от таких признанных историков, как А. Исаев, что особой роли не сыграло то, что часть войск успели привести в боевую готовность. Мол, дальнейшие события в той же Прибалтике показали, что немцы с лёгкостью разгромили и приведённые заранее части, и те, что о начале войны узнавали «из газет». Так что вроде и приводить армию в боевую готовность вовсе не стоит перед возможным нападением противника. А некоторые, «из Интернета», на утверждение, что командованию округов необходимо было довести до подчиненных им командиров – армий, корпусов и дивизий: что их выдвижение в сторону границы – именно занятие рубежей обороны и имеет цель подготовки оборонительных рубежей; что выдвигаются они на самом деле не на «учения» (хотя официально необходимо было объявлять как раз об «учениях»), а именно «в районы, предусмотренные планом прикрытия» в обязательном порядке; что дело идёт к войне, – вообще выдали следующее: «А смысл?»

Вопрос, как говорится, «хоть стой, хоть падай». Действительно, зачем давать командирам «намёк», что они идут на войну? Пусть это будет для них «приятной неожиданностью», «сюрпризом».

И ведь это действительно было для многих командиров неожиданностью, но только страшной. Командиры впадали в шоковое состояние, стрелялись с дурацкими записками типа: «Бейте гадов-фашистов, товарищи, а я не могу…». Другие – срывали с себя знаки отличия и бежали впереди солдат в тыл, на восток.

В самом деле, «какой смысл» в приведении в боевую готовность, если и так разгромили части в некоторых округах? Но, например, в Одесском округе никого не разгромили, ни в первую неделю, ни в последующие. И только разгром войск и дальнейшее отступление в Белоруссии, потянувшее за собой отступления на Украине, вынудили «захаровых-малиновских» также сдавать свою территорию и отступать.

Да и в той же Прибалтике были свои причины поражений в первые дни войны, никак уже не связанные с приведением в боевую готовность. В конце концов, нельзя же игнорировать тот факт, что против трех армий ПрибОВО шла более мощная немецкая группировка, чуть не втрое больше численностью (смотрите статистику и воспоминания ветеранов). А те же национальные армии, превращенные в 1940 году в стрелковые корпуса и поставленные на стыке ПрибОВО и ЗапОВО, просто разбежались (в лучшем случае). И дальнейшая сдача через несколько дней столиц Прибалтийских республик никак не связана с тем, были войска этого округа приведены в боевую готовность заранее или не были. Если бы дивизии Черняховских вообще не были приведены в б/г до нападения, то через несколько дней после 22 июня немцы и в Ленинграде могли бы оказаться…

Заканчивая разбор вопроса № 3 о том, как и кто украл у войск западных округов необходимые им для приведения в полную боевую готовность «2–3 часа», и чтобы читатель не искал для разъяснений и консультаций по вопросу отправки и приёма шифровок в штабах округов специалиста, офицера связи, стоит немного отвлечься на вопрос: «А как вообще отправляются директивы и как это делали в ГШ в ночь на 22 июня»? И как срывалась отправка «Директивы № 1»?