Хотите быть герцогиней?

Ей понравился вкус, мускусный, мужской. Нравилось чувствовать его, поглаживая ладонью шелковистую мягкость, восхищаясь его нетерпеливым, настойчивым желанием. Нравилось слышать вырывающиеся из его груди глубокие, судорожные вдохи. Но больше всего ей понравилось ощущение собственной власти над ним.

Он был беспомощен в своем желании, открыт и уязвим, умоляя ее о милости. С каждым его вздохом, с каждым стоном в ее теле рождалась ликующая песнь. Эмма подняла взгляд: Эш смотрел на нее затуманенными от страсти глазами, стиснув зубы.

Похоже, ему нравилось за ней наблюдать. Поэтому свободной рукой Эмма сняла кружевную косынку, предлагая любоваться ее грудью. Расшалившись, даже провела пальцем по вздымающейся округлости, прочертив путь внутрь соблазнительной ложбинки.

– Господи… Господи! – Его бедра напряглись, и Эмма отбросила стыдливость, переходя в наступление. Она понимала, что он близок к вершине. – Эмма, я… – Он схватил ее руку и помог ей, работая в жестком, яростном ритме. Воздух с хрипом вырывался из его груди.

И вот наступил миг долгожданного освобождения. Эш привалился к двери спиной, хватая ртом воздух. Эмма взяла сброшенную косынку и обтерла грудь. Он нагнулся, чтобы коснуться рукой ее подбородка. Осторожно приподнял ее лицо, и теперь Эмма смогла заглянуть ему в глаза.

– За это, – сказал он, – я мог бы съесть сотню тех дурацких сандвичей.

Эмма улыбнулась. Он помог ей встать на ноги и натянул брюки. Вместе они, спотыкаясь, добрели до кровати.

– Это… заслуживает…

– Это я должна вас благодарить. – И Эмма не кривила душой. Она была очень довольна собой, просто возгордилась до небес. Она перекатилась на живот и приподнялась на локтях. – Итак, мы сходили на чай. Куда пойдем в следующий раз? Ваша очередь выбирать.

– Не понимаю, о чем вы.

– Наверняка вы по многому соскучились. Вы можете – необязательно с моим участием – кататься в парке в ландо с опущенным верхом, ходить в клубы, брать уроки бокса в «Джентльмене Джексоне», чтобы избавить бедного Хана от необходимости быть вашим партнером. – Эмма лукаво повела бровью. – Если, конечно, в вашем списке не будет проституток и танцовщиц кордебалета.

– Полно! – Эшбери закрыл глаза рукой. – Мне бы удовлетворить ваши аппетиты. Никаких сил не хватит.

– Отлично. Тогда поговорим о следующем выходе в свет.

– Никакого выхода не будет. Я же сказал вам: сегодня мы выходили вместе в первый и последний раз.

– Тогда, если хотите, мы могли бы устроить званый обед. У меня есть подруга, с которой я познакомилась в швейной мастерской. Мисс Девина Палмер. Думаю, ее отец был бы очень рад с вами познакомиться. – Она ждала ответа затаив дыхание.

Убрав руку от лица, он устремил на нее внимательный взгляд.

– Чего именно вы добиваетесь?

Подозрение, которое она читала в его взгляде, выбивало Эмму из колеи.

– Мне… невыносимо видеть, что вы живете затворником, вот и все. Когда я уеду в Суонли, мне будет грустно представлять себе, как вы тут сидите один-одинешенек.

От нахлынувшего чувства вины у Эммы горели ладони. Разумеется, у нее была и другая причина. В перспективе речь шла и о том, чтобы помочь Девине. Впрочем, все, что она ему сказала, было чистой правдой.

Эмме было больно думать о том, что она должна уехать и оставить его. Как это печально – поселиться в Суонли и воспитывать их ребенка, который вырастет без отца.

Условия сделки больше ее не устраивали. И времени на то, чтобы заключить новый договор, оставалось все меньше.

Несколько дней спустя Эш сидел в библиотеке и усердно трудился. Он как раз составлял – в весьма несдержанных и язвительных выражениях – письмо своему архитектору, когда в библиотеку вошел Хан.

Как всегда, очень вовремя.

Эш не поднял головы от письма.

– Что такое?

– Прошу прощения, ваша светлость, но принесли огромный заказ для герцогини. Куда прикажете выгружать коробки?

– Коробки? – Эш поднял голову. – И что там, в коробках?

– Полагаю, это новый гардероб. Прикажете, чтобы поднимали наверх?

Эш отложил перо.

– Нет. Пусть несут в гостиную.

Новый гардероб.

Чудеса. У его супруги наконец хватило решимости заказать себе новые наряды. В их безрадостном браке он мог предложить ей только одно утешение – роскошь.

Запечатав письмо, он прошел в гостиную, надеясь увидеть, в каком восторге будет Эмма, открывая коробки. Может быть, даже устроит для него маленький показ мод, чтобы похвастать новыми платьями да шляпками. А еще лучше, попросит его помочь управиться со всеми этими пуговицами да крючками.

Когда он вошел в гостиную, на Эмме уже было нечто умопомрачительное – сияющая улыбка радости.

– Это новые наряды! – воскликнула она.

– Я так и понял. – Эш сделал знак прислуге оставить их одних.

Эмма развязала бечевку на первой коробке и зашуршала упаковочной бумагой. Он увидел проблеск дорогого шелкового атласа цвета слоновой кости. Многообещающее начало. Но извлекла из коробки она вовсе не платье. Это был жилет.

– Ах, – вздохнула она. – Какая красота! – Она обернулась к Эшу: – Что скажете?