Хоук и тайная комната

И самое главное – предложенный план был полностью инициативой Корнера и её сына. После двух-трех упоминаний Поттера об автоматизации некоторых процессов и экономии времени с помощью широких магических возможностей за два дня накануне контрольной. И вроде бы – все довольны и счастливы, но Джессика за улыбкой угадала молчаливое, расчетливое удовлетворение. Гарри Поттер может и считал Круг Магов своими друзьями, но пользовался ими в равной степени со всеми остальными. Но один раз можно посчитать случайностью.

Два – закономерностью, когда сын сам вызвался помогать старосте после занятий. Да, Энтони получил расположение Пенелопы Кристалл. И «присмотрелся к поколению на смену», как с улыбкой посоветовал Поттер неделей ранее. Но при этом, и сам сын, и окружающие, привыкали к его роли управленца, будущего префекта. Младшие ученики и даже некоторые старшекурсники подходили к нему с вопросами или просьбами, первокурсницы, краснея и стесняясь, сталкивались в коридорах с просьбой проводить до конкретного кабинета или показать короткий путь до библиотеки. Сын вздыхал, бросал взгляд на часы, и попутно проводил экскурсию по замку. Заученно перечисляя тайные ходы, указывая ориентиры и знакомя первокурсников с портретами.

Ерунда? Возможно. Но таким нехитрым образом Поттер мастерски освободил себя от должности префекта на пятом курсе, которая, с учетом его авторитета, была ему уже гарантирована. Староста – не только отдельные апартаменты и роскошная ванная. Это патрулирование коридоров, отчетность преподавателям, контроль за другими учениками и готовность быть доступным для поручений семь дней в неделю. Джессика готова была поверить, что она себя накручивает, если бы не последний случай.

Она уже давно тайно наблюдала за жизнью Хогвартса, находясь за заклятьем невидимости зачастую. Именно она убедила Дамблдора не афишировать её появление. А Невилл Лонгботтом, не увидев её за столом преподавателей после их первой встречи, облегченно перевел дух. Похоже, он ничего не сказал сыну и остальным членам Круга. По личным причинам. Так или иначе, наблюдения приносили свои плоды.

Если говорить о шкале рейтинга в Хогвартсе, то одним из самых популярных парней в школе считался Седрик Диггори. На втором месте после известного всем и каждому Гарри Поттера, разумеется. И участь серебряного призера, похоже, не очень нравилась хаффлпаффцу. Зависть начала обостряться после попадания Джастина Финч-Флетчли в больничное крыло, когда даже в этом случае, Поттер не потерял в авторитете не только на собственном факультете, но и частично среди слизеринцев. Что уже было немалым достижением: впечатлить подрастающих аристократов не особенно простая задача. Сказывается особенность воспитания.

Личное эго Диггори такого удара не выдержало. Ведь со стороны он тоже был идеален, хотя бы на своем факультете. Красив, умен, в меру богат и имеет связи через отца в Министерстве Магии. Поттер был для него, как красная тряпка для быка. Возможно, на первом курсе он не воспринял его конкурентом всерьез, но сейчас обнажилась неприятная правда. Диггори отставал. И ему это категорически не понравилось.

Ответным ударом стал своеобразный бунт против факультета «умных», в Хогвартсе создать нужный ореол с помощью слухов и разговоров – раз плюнуть. А подогревать события не было нужды, двойное нападение было совершено совсем недавно. Но когда и это не возымело должного действия, Диггори разозлился. Это было заметно по тому, как менялся его взгляд при появлении Поттера или кого-либо из Круга Магов с отличительным значком на мантии. Джессика уже ждала, что дело дойдет до банальной драки или дуэли…. Но Поттер решил проблему по-другому.

Это было обычное, серое утро вторника. Райвенкловцы вместе с хаффлпаффцами шли на совмещенный урок по трансфигурации. Диггори хмур и зол, на лице видны следы недосыпа. Рядом с ним шедший Роджер Дэвис тоже не лучился энергией, периодически зевая в кулак. Ему нужно было сдавать какую-то из индивидуальных работ Макгонагалл, так что капитан решил рационально не откладывать то, что можно сделать с утра пораньше и забыть, как страшный сон. Следом должна быть пара по заклинаниям, но до нее у старшекурсника остается блаженных два с половиной часа, предвкушение которых у него крупными буквами написано на лице.

В какой-то момент Дэвис задевает Диггори, новенький рюкзак трещит по швам. И так взведенный, как револьвер перед выстрелом, хаффлпаффец взрывается ругательствами и обвинениями в адрес сонного капитана по квиддичу, тот поначалу пытается погасить ссору, но, в конце концов, огрызается в ответ. Слово, другое, вспышка заклинания, и Седрик Диггори летит вниз с лестницы и здоровается затылком с каменным полом. Его палочка отлетает в самый дальний и темный угол. Из кабинета выходит возмущенная Макгонагалл, забирает принесенные свитки и тут же назначает неделю отработок хмурому Дэвису. Который, тем не менее, без сожаления убирает палочку в кобуру.