Хождение к Студеному морю

Утром, пока эвенки грузили и обвязывали приготовленные туши, Алдункан, ловко метнув маут[41], поймал для Корнея крупного ездового быка.

Поскольку спинной хребет у оленей слабый, войлочное седло с двумя подушечками уложил прямо на лопатки. Бык, нервно фыркая, пугливо косил глаза на непривычно крупного седока, который безуспешно пытался перекинуть культю через седло. Поняв, что Корней не сумеет ехать верхом, Алдункан запряг для него в легкие ездовые нарты двух важенок с наполовину спиленными рогами – чтобы не цеплялись в лесу за ветки.

Одна из них была такая белая, что на фоне снега казалось, что это не олень, а три черные подвижные точки – нос и глаза. Себе же он приготовил место на грузовых нартах, запряженных двумя парами мощных комолых быков.

Запрягают оленей просто: широкая ременная петля, перекидывается через шею, пропускается между передними ногами и из-под брюха выходит к саням, где протягивается через поперечину к другому оленю. Если один заленится, другой оттянет ремень вперед и ноги лодыря угодят под наезжающие нарты. В результате оба вынуждены тянуть с равным усилием.

Нарты здешних эвенков почти не отличались от алданских. Такие же широкие полозья, четыре пары стоек – копыльев, соединенных поперечинами из тальника (здесь копылья делают из оленьих рогов). Обязательная принадлежность нарт – прудило (остол): толстая метровая палка с железным наконечником. Им тормозят на спусках. В конструкции нарты нет ни одного гвоздя, все части соединены сыромятными ремешками. Благодаря этому она, скрипя на ходу всеми сочленениями, лишь изгибается, как змея, не рассыпаясь даже при сильных УДарах.

Перед отъездом Алдункан с Корнеем зашли в чум. Еще раз поели мясо, запивая его горячим бульоном. Перед тем как выйти, скитник подошел к жене Алдункана и поблагодарил за гостеприимство. От непривычного внимания она смутилась и вдруг быстро-быстро перекрестила его.

Чтобы оленям легче было стронуть тяжелогруженые нарты, Алдункан приподнял передок и сел, лишь когда они сделали несколько шагов. Корней последовал его примеру, хотя в этом не было нужды, весь груз – это он сам и два комплекта старенькой меховой одежды для команды.

Чуть отъехав, эвенк, ловко управляя оленями с помощью длинного хорея, затянул однообразную заунывную песню. Корней от необходимости править был избавлен – важенки, как привязанные, бежали вслед за быками Алдункана. От порывистого дыхания оленей за караваном тянулись облачка пара.

Кочкастая марь в начале пути не позволяла расслабиться. То и дело приходилось наклонами тела удерживать нарты от опрокидывания. Зато, как только выехали на речку, расслабились. Ехать по ровному заснеженному руслу было одно удовольствие. Корней, полулежа на мешках с меховой одеждой, любовался висящими на ветвях лиственниц кружевами инея и елями в снежных юбках.

Когда олени уставали и сбавляли темп, Алдункан выезжал на берег, где животные сразу принимались копытить ягель и забавно скрести задней ногой морду – счищать намерзшие от дыхания сосульки. Лишь только караван уходил, на это место тут же слетались белые куропатки: выбитая копытами лунка, облегчала им доступ к траве и семенам.

Корнею мороз и ветер теперь были нипочем: эвенки в благодарность за избавление стада от угрозы массового падежа одели его в теплую меховую одежду. Элегантностью она не отличалась, зато в ней тепло.

Теперь поверх обычного белья на нем пыжиковые[42] брюки мехом внутрь, со шнурками на талии и понизу и прямая рубаха с вырезом для головы, тоже мехом внутрь. (Сами эвенки надевают ее прямо на голое тело.) А вот кухлянку[43] надевают волосом наружу.

Поверх нее истончившийся от множества стирок, но еще крепкий матерчатый балахон с капюшоном – камлейка. Тесемкой, продернутой в окантовку капюшона, можно сужать или расширять отверстие для лица. Рукавицы двойные и висят на шнурке, пропущенном через рукава. Все это сшито не нитками, а тонкими волокнами из сухожилий со спины оленя. (Они крепче и не гниют.) На ногах меховые носки – чижи. Сверху торбаса[44]. Их голенища сшиты из красиво чередующихся наборных кусков белого и темно-коричневого камуса. Для остальных зимовщиков эвенки смогли собрать только два комплекта из старой одежды. Мех на них, правда, изрядно вытерся, но еще мог защитить от ветра.

Надо сказать, что оленьи шкуры – самый подходящий материал для зимней одежды. Мягкие, теплые, легкие, при кажущейся громоздкости, они не стесняют движения. Они словно специально созданы для северян. Благодаря тому, что густая шерсть состоит из полых, клинообразных волосков, снежная пыль не набивается в подшерсток – мех всегда сухой. Если и проникает во время метели, то не смерзается, как у собак. Достаточно просто хорошо выбить одежду. Еще одно достоинство полых волос – олень легко преодолевает водные преграды.

Единственный изъян – его относительная недолговечность: шерсть довольно быстро вытирается. Посему зимняя одежда носится не более трех лет, после чего переходит в разряд летней.