Хождение от Байкала до Амура

В 1940 году на базе проведенных рекогносцировочных изысканий и аэрофотосъемочных работ, в результате которых на всем протяжении от Усть-Кута до Тынды были получены крупномасштабные карты на широкую зону, охватывающую все возможные варианты, исследованы на большом протяжении перевалы пересекаемых хребтов и сделан выбор направления трассы. Предварительные изыскания проводились четырьмя экспедициями: Байкальской, Ирканской, Витимской и Олекминской.

За этими сухими итоговыми сведениями кроется огромный напряженный труд изыскателей. Между Нижнеангарском и Тындой была обследована территория в 200 тысяч квадратных километров, выявлены три принципиальных направления. Эти направления, образовали сложную сеть возможных вариантов, число которых достигало 16. Все они были обсчитаны, сравнены и изучены.

В результате наиболее выгодным оказалось Северное, проходящее через Ангароканский перевал Северо-Муйского хребта: переход Витима южнее поселка Неляты, пересечение хребта Кадар в верховьях Сюльбана, через Чарскую котловину, пересечение Удоканского хребта, а далее Олекма, Нюкжа — и к Тынде.

Общее протяжение обследованных вариантов в довоенное время от Усть-Кута до Тынды только по Прибайкальскому направлению равно 12 тысячам километров, изысканиями была охвачена огромная территория площадью более четверти миллиона квадратных километров.

Бодайбинское направление не обследовалось потому, что выяснилась его неконкурентность с другими вариантами. Но для экономического обоснования такого заключения была составлена крупномасштабная карта, обследовано 24 участка протяжением 270 километров и определены отметки перевальных седел.

Об условиях работы в то время вспоминает один из старейших изыскателей, А. И. Осипов. Рассказ его относится к 1936 году:

«К месту начала работ в Нижнеангарск можно было попасть только в навигацию пароходом по Байкалу. А открывается она в начале июня. Единственным пассажирским судном в те времена был ледокол «Ангара». В Иркутске мы купили катер для экспедиционных работ, а лошади были доставлены с участка Ургал-Известковый, где они на изысканиях прошли «школу» ходьбы с вьюком по горно-таежной местности. Не сразу и не всякая лошадь способна работать в таких условиях, находить себе корм, балансировать с огромной ношей на узких звериных тропах по крутым косогорам в тайге, подниматься на горы при полном бездорожье, проходить по марям и преодолевать броды бурных, горных рек.

Опыт подсказал, что лошади «монголки» наиболее приспособлены к таким условиям. Вот поэтому объезженные на одних изысканиях кони «перекочевывают» на другие. Ну а где лошадь не пройдет, там выручает олень…

Вышли мы на «Ангаре» 8 июня и очень возмущались, что так поздно. Но когда на вторые сутки плавания оказались в ледовых разводьях, то сами убедились в трудностях плавания по Байкалу и в том, что наши претензии к бывалому моряку, капитану «Ангары» Русанову совершенно напрасны. Мы ему сразу же поверили, когда он предостерег нас, что последний рейс из Нижнеангарска «Ангара» сделает не позднее 22–25 октября…

Итак, сезон изысканий определен — четыре месяца. Тут и организация и ликвидация работ, путь от Нижнеангарска к перевалам, наем рабочих, проводников… Как успеть? Рабочих дней остается в лучшем случае 80. Участок изысканий — почти 500 километров будущей трассы. О выходных не приходится мечтать, отдых — камеральная обработка в ненастье, когда нельзя работать в поле с инструментами. За каждый календарный день надо сделать шесть километров техеометрических ходов со съемкой и рубкой просек — «визирок». А в партии всего техперсонала семь человек плюс радист, два инженера, один из которых начальник, астроном-геодезист и четыре техника-путейца. Тайм большую надежду на самолет, который обещало прислать для съемки и рекогносцировки местности Главное управление Северного морского пути. А в партии-то все молодежь: начальнику 30 лет, старшему технику немного больше, а все остальные младше…

Как-то раз надо было исследовать один из возможных вариантов пересечения Байкальского хребта — через Окунайский перевал. Находится он километров на 30–40 севернее Гоуджокитского. Сведения об этом районе были крайне скудные. Карт достоверных не было. Прибайкальские аборигены эвенки эти места почти не знали. По словам стариков, «ходи шибко трудно, голый сопка, зверя, соболь нет». В проводники никто из опытных охотников не пошел. Вызвался один молодой эвенк Иван Лекарев. Он сказал: «Мальчишкой с отцом ходил на Окунайку».