Хождение по звукам 2.0. 33 истории о популярной музыке: от The Beatles до Билли Айлиш

А ещё вследствие этого она, оказывается, способна транслировать и иное содержание, помимо прямолинейного опорно-двигательного. Выше уже было сказано о том, что Burial рисует в звуках портрет ночного Лондона – именно портрет, а не пейзаж, ибо город тут одушевлён, наделён волей и чувствами, – но речь не только об этом. Среди короткометражных релизов, на которых музыкант сосредоточился после триумфа альбома «Untrue», была, например, EP под названием «Rival Dealer», которую многие интерпретировали как высказывание на тему гендера и сексуальности. Беван и раньше был известен склонностью модифицировать вокальные обрывки, разбросанные по его композициям, так что в конечном счете оказывается непонятным, кому принадлежит голос – мужчине или женщине. После того как в одном из треков с «Rival Dealer» возник семпл из речи знаменитого трансгендерного режиссёра Ланы Вачовски, автора фильма «Матрица», многие почувствовали, что пазл потихоньку стал сходиться.

Это, однако, не более чем интерпретация – сам Burial, по обыкновению, обходится без комментариев, общаясь со слушателями исключительно через музыку и заставляя нас «вчитывать», «вслушивать» в неё те или иные смыслы, как говорится, в меру нашей собственной испорченности. Да, он был вынужден раскрыть своё имя, но на этом скидки, которые делает нам артист, заканчиваются – максимальная анонимность для него явно осознанный выбор и психологически, и эстетически. Потому что, в конце концов, та самая эпоха британского рейва, на которую всё время оглядывается музыкант, – она же в очень значительной степени делалась анонимами: всеми этими продюсерами, которые издавали свои треки на безымянных пластинках с пустыми белыми лейблами-«пятаками»… Burial и в этом тоже оказывается их наследником и первым учеником.

У стиля «дабстеп», к которому относится его творчество, разумеется, есть свои характерные звуковые маркеры – специфика ритмической организации, предпочтение тем или иным темповым значениям (они же – столь важный для диджеев и электронных продюсеров параметр BPM, или beats per minute). Однако мне ближе не исчерпывающая, но остроумная и яркая логическая конструкция, которую я однажды где-то вычитал: дабстеп по отношению к тустепу и прочим хронологически предшествующим стилям клубной электроники – это как даб по отношению к регги. То есть существует определённая музыка, которую берут и топят в мареве эха и реверберации, очищают от всего лишнего, от песенности, «хитовости», возможно, от чёткого ритма, – словом, проворачивают с ней некую психоделическую операцию, отчего рождается новый саунд, в котором старый, исходный, существует опять же лишь на правах некоего неясного, летучего воспоминания.

Дабстеп в том виде, в котором его нёс в массы лейбл Hyperdub – и, соответственно, Уилл Беван, – действительно совершал подобный трюк; другое дело, что впоследствии за эту музыку взялись люди несколько другого бэкграунда, ставившие перед собой несколько другие задачи. Одним из них был, например, артист, которого мы знаем под псевдонимом Skrillex – его стараниями стиль оказался очищен как от глубокого психологизма Burial, так и от воинственной философии Стива Гудмана; в итоге дабстеп преспокойно влился в общий котёл так называемой EDM, или electronic dance music, фестивально-стадионной танцевальной музыки, которую делают не загадочные лондонские отшельники, а звёздные супердиджеи. Наверное, это по-своему неизбежная эволюция – но показательно, что именно тогда, когда она случилась, Burial отказался от издания полноформатных альбомов: диск «Untrue» 2007 года так и остался до сих пор последним его релизом такого типа. Вместо этого он стал работать в более кратких формах – то есть синглах и EP, – парадоксально, но конкретные треки при этом, наоборот, стали в среднем более продолжительными и развёрнутыми, как будто альбомный формат немного ограничивал артиста в самовыражении. Если меня попросят выбрать одну композицию, ярче всего характеризующую стиль и подход музыканта, то я, вероятно, назову «Loner» – электронную пьесу с короткометражки «Kindred» 2012 года.

Этот стиль и подход часто называют хонтологическим. Термин «хонтология» в музыкальном контексте восходит прежде всего к трудам ныне, к сожалению, уже покойного критика, философа и культуролога Марка Фишера: Фишер писал, что чем дальше, тем чаще искусство обращается к этому самому феномену недостоверной, ненадёжной памяти – памяти о том, чего на самом деле не было или, по крайней мере, не было в жизни его деятелей. Можно, соответственно, сказать, что его населяют призраки – и по-русски «хонтологию» порой неуклюже переводят как «призракологию» или «призраковедение». Но что это за призраки? Нет, это не привидения вроде Карлсона, нацепившего на себя простыню с дырками для глаз. Это скорее культурные фантомы, образы событий, которые не случились, и явлений, которые не явились.

Именно они и наполняют творчество Burial – до краёв.

Глава 30. Бумажные самолётики

M.I.A.

ТРЕК-ЛИСТ: