Хождение по звукам

Одной из визитных карточек проекта (разросшегося к тому времени до квартета – к Хюттеру и Шнайдеру присоединились Карл Бартос и Вольфганг Флюр) стал трек «Die Roboter», подаривший музыкантам не только очередной хит, но и своего рода новую идентичность. На сцене Kraftwerk по сей день стоят практически не двигаясь, напоминая манекенов с небольшим количеством заранее запрограммированных жестов – ну да, «wir sind die Roboter», «мы – роботы!». В какой-то момент были сконструированы и настоящие манекены-роботы – с лиц и тел музыкантов сняли подробнейшие слепки, на их основе соорудили фигуры в человеческий рост, и порой именно они и располагались на сцене, в то время как сами живые авторы музыки играли и пели свои песни из-за кулис. Все это, несомненно, было эффектным визуальным решением – но не только. Помимо прочего, «роботизация» творческого мира Kraftwerk означала окончательный разрыв с англоамериканской концепцией популярной музыки, в центре которой всегда находился образ звезды, выдающегося артиста, к которому прикованы взоры благодарных слушателей. Почти не дающие интервью, строго охраняющие свою частную и профессиональную жизнь, а в конце концов спрятавшиеся за занавесом и выпустившие вместо себя манекенов, музыканты Kraftwerk порывали с канонической поп-философией, которая, как им казалось, уже мало что способна дать тому самому «компьютерному миру» будущего.

Поэтому, кстати, несмотря на то, что у группы сложились теплые отношения с Дэвидом Боуи и они даже занимались взаимным неймдроппингом – Kraftwerk поют о Боуи в «Trans Europe Express», а тот посвятил Флориану Шнайдеру инструментал «V-2 Schneider», – от совместных выступлений и тем более от какого-либо продюсерского сотрудничества с великим музыкантом немцы вновь вежливо, но твердо отказались. И точно таким же образом они отвергли и другие подобные предложения – например, от Элтона Джона или Майкла Джексона; а ведь оба были восхищены записями Kraftwerk и выходили с ними на связь. Их мир не терпел вмешательства извне, со стороны артистов, существовавших в отмирающей, по мнению его создателей, поп-музыкальной парадигме. Это было закрытое акционерное общество. И популярность к группе пришла во многом не то чтобы против их воли – но, скажем так, против их ожиданий, ведь всех традиционных маркетинговых стратегий они последовательно сторонились. Состоялась же эта популярность, конечно, главным образом, благодаря тому, что Kraftwerk были прекрасными мелодистами – и при всей холодной отстраненности их музыки почти невозможно было не влюбиться в некоторые их записи, причем вполне человеческой, а не электромеханической любовью.

Такова, скажем, «Neonlicht» – нежнейшая, едва ли не сентиментальная баллада (если, конечно, можно так сказать о творчестве артистов, прикидывающихся бездушными механизмами). От краутрока а-ля Can тут уже не остается ничего – слепленные поначалу из одного и того же свободолюбивого немецкого теста конца 1960-х, стремившиеся создать специфическую национальную поп-музыку, никоим образом не ориентирующуюся на англоамериканские образцы, две великие группы очень быстро двинулись в принципиально разные стороны. Основное несходство – в том, что Can были про хаос, в них сохранялся дикий, первобытный импульс, присущий рок-н-роллу с ранних дней его существования, в основе их композиций были дикие многочасовые импровизации, которые записывались на пленку и затем редактировались с помощью ножниц и клея. Kraftwerk были про порядок, про дисциплину, про тот самый классический немецкий «орднунг». Отец Флориана Шнайдера был известным архитектором, построившим, в частности, кельнский аэропорт и первую в Германии многоуровневую автомобильную парковку – и в музыке Kraftwerk есть вот эта сугубо архитектурная ясность. Вы не можете построить автомобильную парковку в режиме рок-н-ролльной импровизации – она тогда рухнет еще до того, как в ней припаркуется первый автомобиль. Вот и Kraftwerk программировали свои песни и свой мир с точностью, тщанием и усидчивостью хороших архитекторов – или, например, дизайнеров-планировщиков.

Забавно, однако, что мы используем здесь глагол «программировать» – притом что даже альбом «Computerwelt» Kraftwerk все еще записывали старым добрым аналоговым способом. В цифру они смогут перейти лишь спустя несколько лет, и этот переход окажется небезболезненным – новые версии старых пластинок, сделанные уже в 1990-е годы с помощью компьютерных технологий, признаться честно, я так и не смог полюбить. Более того, в 1980-е и далее Kraftwerk пали жертвой почти неизбежной болезни всех влиятельных поп-музыкантов – их треки стали уступать по революционности и полету фантазии их же собственным последователям. То есть получается, что человеческое в этой истории в конечном счете все же взяло реванш над механическим: будь ты хоть триста раз робот, а от сугубо людских недугов тебе все равно не скрыться.