Хождение в Кадис

С кустов, густой стеной стоящих вдоль тропинки, при малейшем прикосновении сыпался серебряный дождь. Сантьяго с оживленным вниманием вглядывался в каждую расщелину, каждый куст и, протягивая руку, вбирал в ладонь крохотные радуги, скрытые в сияющих росинках.

Тем временем тропинка взбиралась все круче, заросли кустарника понемногу редели, пока не исчезли совсем, им на смену пришли мрачные синие утесы. Подъем закончился расширением перед подошвой скалы. На нем, привязанная к одинокому дереву с искривленным от ветра стволом, стояла лошадь Ленсио, безуспешно пытаясь отыскать хоть какую-то растительность в камнях, сплошным ковром устилающих почву. Сам Ленсио с презрительной улыбкой на губах наблюдал, как Сантьяго спешивается и привязывает поводья своей лошади с другой стороны дерева.

– На вершине скалы есть совсем небольшая площадка, вполне пригодная для поединка, – произнес капитан. – Туда часто поднимаются, чтобы наблюдать восход солнца, поэтому падение не вызовет подозрений. Прошу тебя, Ленсио, поднимайся первым, я пойду следом, а вы, – он перевел взгляд на Сантьяго, – извольте следовать за мной.

– Послушай, Ленсио! – сказал тот, обращаясь к противнику. – Надеюсь, твое раздражение и обиду должно удовлетворить то, что мы оказались здесь, на вершине горы, готовые убить друг друга. Я еще раз заверяю тебя, что не строил никаких планов насчет Ольгонзы и к решению доньи Марии отказать тебе от дома не имею ни малейшего касательства. Вспомни слова падре Бартоломео о дуэлях, и давай покончим с этим недоразумением. Если ты больше не захочешь считаться моим приятелем, я не обижусь, но не стоит из-за недоразумения доводить дело до гибели одного из нас.

– Недоразумения! – фыркнул Ленсио. – Надеюсь, что погибнешь ты!

Он повернулся спиной к Сантьяго и начал карабкаться вверх.

На вершину скалы вела узкая тропинка, шатающиеся обломки скал служили естественными ступенями; цепляясь за них и балансируя на готовых в любое мгновение выскользнуть из-под ног камнях, они стали взбираться.

Вдруг мелкие камни с шумом покатились вниз, валун, на который ступил Ленсио, резко накренился, тот потерял равновесие и растянулся на тропинке лицом вниз.

– Осторожно! – крикнул капитан. – Не спеши, ставь ногу надежнее.

Ленсио, не оборачиваясь, встал, отряхнул пыль с платья и продолжил подъем.

«Он дрожит от волнения, – понял Сантьяго, – поэтому и поскользнулся. Значит, поединок начнется с его бешеной атаки. Что ж, я постараюсь нанести ему легкое ранение, выведу из строя и тем завершу дуэль. Если капитан захочет – пусть добивает его сам».

Вершина скалы представляла собой ровную площадку, покрытую мелкими камнями, напоминающими прибрежную гальку. Вид с нее открывался удивительный: с трех сторон, мерцая в розовой дымке утра, тянулись к берегу покатые спины небольших гор, с четвертой сияло лазурью Средиземное море. На фоне белоснежных перистых облаков темные крыши Санта де ла Пенья казались небрежно разбросанными комками грязи.

Сантьяго приблизился к краю площадки и, наклонившись, заглянул вниз. У него никогда не кружилась голова, даже взобравшись на вершину грот-мачты и раскачиваясь над палубой каракки, он всегда сохранял полное спокойствие. Пропасть, открывшаяся его взору, доходила до дна ущелья. Присмотревшись, он заметил далеко внизу хищно торчащие из склона острые выступы скал. Замысел капитана сбросить вниз побежденного был дьявольски коварным: тело, прокатившееся по этим ожидающим добычи зубьям, будет неузнаваемо изуродовано, и различить раны, нанесенные мечом, от ран, причиненных ударами об расщелины, не сумеет самый опытный лекарь.

– Готовы? – спросил капитан. – Не будем терять времени.

Сантьяго вытащил меч и взглянул на Ленсио. Выражение его лица менялось каждое мгновение.

«Он боится, – подумал Сантьяго. – В училище Ленсио был заурядным учеником, про его фехтовальные успехи мне ничего не известно. Скорее всего, после окончания Навигацкого он почти не брал в руки меч и многое успел позабыть. Надо отбить его первый натиск, а потом…»

Что делать потом, он не успел додумать, Ленсио налетел на него, словно вихрь. Ярость удесятерила его силы, он атаковал отчаянно и безрассудно, при этом ловко отбивая встречные удары. Под беспощадным натиском Сантьяго начал отступать и вскоре оказался прижатым к краю обрыва. На лице Ленсио промелькнуло выражение плохо скрываемого торжества.

В какое-то мгновение казалось, что исход дуэли предрешен, капитан подошел ближе к сражающимся, чтобы не пропустить завершающий удар. Отбив меч Сантьяго, Ленсио с ревом сделал резкий выпад, долженствующий проткнуть противника насквозь. Но его клинок поразил пустоту, не потерявший самообладания Сантьяго отскочил в сторону, и Ленсио, увлекаемый инерцией удара, с криком исчез за краем обрыва.

Капитан перекрестился.

– Упокой Господь его душу, – скорбно произнес он.

Сантьяго повернулся, подошел к краю и, перегнувшись, поискал взглядом тело Ленсио, но ничего не заметил.