Хождение в Москву

Особняк сохранил до наших дней кое-что из художественных ценностей. За порогом дома посетителя встречают искусственный мрамор стен, зеркала, камины, резные двери. Но самое поразительное - потолок в бывшей столовой. Вся площадь его покрыта резными деревянными ячейками, между ними - овальные ниши для люстр. У стены монументальный буфет красного дерева, резной, украшенный головами львов, оленей... Стена отделяет столовую от смежного зала с лепным потолком, расписанным красками. Комнаты и залы образуют две смежные анфилады. Особенно уютна бывшая курительная комната, отделанная орнаментом в восточном стиле.

Есть у этого особняка еще одна слава - ратная. Тихий, уютный дом в начале минувшей войны стал одним из самых охраняемых и секретных военных объектов: в нем располагались Ставка Верховного Главнокомандования и Государственный Комитет Обороны. Здесь же был кабинет начальника Генерального штаба.

Впервые я узнал о нем, когда отмечалась 25-я годовщина Московской битвы, от гостя "Московской правды" генерала армии Д.Д. Лелюшенко. Он и тогда по старой привычке не назвал номера дома, хотя в нем уже располагался детский сад. Это дом №37. Он многократно упомянут на страницах книг о Московской битве и о Великой Отечественной войне: полководцы часто пишут о нем на страницах воспоминаний.

Как получилось, что для Ставки выбрали особняк на одной из центральных и оживленных улиц Москвы, запруженной людьми и транспортом? Такое решение, в частности, предопределялось тем, что вблизи особняка располагалась станция метро "Кировская", (ныне - "Чистые пруды"), построенная глубоко в земле; как говорят метростроевцы, она "глубокого заложения". Ей не страшны были самые мощные фугасные бомбы (среднего зала тогда у станции не было, его сделали позднее). Вот что пишет бывший нарком Военно-Морского Флота СССР адмирал Н.Г. Кузнецов: "В первые месяцы войны Ставка и ГКО работали в Кремле или особняке на Кировской улице, а станцию метро "Кировская" временно использовали как убежище на случай тревоги".

Как вспоминает генерал С.М. Штеменко, когда начались бомбежки Москвы, Генштаб по вечерам перебирался для работы на станцию метро "Белорусская"; он занимал один из перронов, а на другом ночевали жители Москвы. Это было неудобно. "Вскоре мы отказались от этого и перебрались в здание на улице им. С.М. Кирова. Станция метро "Кировская" тоже была полностью в нашем распоряжении. Поезда здесь уже не останавливались. Перрон, на котором мы расположились, отгораживался от путей высокой фанерной стеной. В одном его углу - узел связи, в другом - кабинет для Сталина, а в середине - шеренга столиков, за которыми работали мы. Место начальника Генштаба - рядом с кабинетом Верховного". И такое соседство вполне понятно, потому что Генштаб являлся, по словам маршала А. Василевского, основным рабочим органом Ставки по руководству вооруженной борьбой советского народа.

Ну а теперь послушаем тех, кто работал в этих стенах в дни Московской битвы. Маршал Александр Михайлович Василевский еще до выхода своей книги рассказывал мне, что в самые критические для Москвы дни Генштаб эвакуировали из столицы, но в городе оставалась его оперативная рабочая группа - не более десяти человек - во главе с ним. "Мой кабинет был тогда рядом с кабинетом Верховного".

В книге "Дело всей жизни" маршал А. М. Василевский отмечал, полемизируя с неточными сведениями некоторых мемуаристов: "Приходилось читать, что Сталин не был в первые месяцы войны во время налетов немецко-фашистской авиации на Москву в особняке на улице Кирова и станции метро "Кировская". Это, конечно, не верно. Сталин многократно бывал и в доме на улице Кирова, и в станции "Кировская", где для членов Политбюро ЦК ВКП(б) была оборудована специальная комната".

Более подробную картину рисует в мемуарах бывший член Ставки адмирал Н. Г. Кузнецов: "Не так давно мне довелось побывать в этом особняке и восстановить в памяти обстановку тех дней. В небольшом зале особняка был оборудован кабинет для И. В. Сталина, рядом с ним размещался начальник Генерального штаба маршал Б. М. Шапошников. Оперативная группа Генштаба находилась в соседнем доме и в любой момент была готова доложить о последних событиях с фронтов или передать фронтам приказы Ставки.

Верховный Главнокомандующий приезжал в особняк обычно вечером и, если воздушной тревоги не было, работал там далеко за полночь. Когда радиорепродукторы возвещали: "Граждане! Воздушная тревога!", все находившиеся в особняке спускались в метро..."

Вот какую роль играл в начале войны и в дни Московской битвы неприметный особняк на Кировской, где - придет время - установят мемориальную доску как на замечательном памятнике Великой Отечественной войны.

Особняк этот после войны был жилым домом, где, в частности, жил маршал Л. Говоров. Одно время в нем был детский сад. Побывав здесь, я увидел ветеранов минувшей войны, обращающихся сюда по делам; видел бережно охраняемые исторические залы и комнаты.