Хождение в Москву

Спустившись с эскалатора, проходим на левую платформу. В начале ее, там, где сейчас свободно проходят пассажиры, имелась дверь в подземные комнаты, в которых располагался командный пункт ПВО. В центре аванзала были обородуваны две комнаты: одна размером больше, другая - меньше. Вход в комнаты был с левой платформы.

- Имелось в виду, что большую из них займет Сталин, - продолжает свой рассказ Черкасский, - а меньшую - начальник Генерального штаба. В начале войны им был, как известно, Жуков. Георгий Константинович не успел поработать в этом кабинете, его должность в июле занял маршал Шапошников, страдавший астмой. Поэтому Сталин распорядился, чтобы большую комнату, где легче дышалось, предоставили начальнику Генштаба. Сам он занял комнату поменьше. Стояли в обеих комнатах столы и диваны, на каменном полу лежали ковры. Кроме того, в конце левой платформы была оборудована комната отдыха членов Политбюро и их семей.

В начале правой платформы находилась правительственная телефонная станция, а также кабинет наркома связи, впоследствии и заместителя наркома обороны СССР Пересыпкина, который в нем работал. В центральной части правой платформы располагался телеграф Ставки. В конце платформы был оборудован кабинет начальника Политуправления Красной Армии. Насколько я помню, Мехлис, занимавший тогда этот пост, сюда спускался только один раз. Здесь работал его заместитель Кузнецов. Когда прекращалось движение поездов, перед тем как отключить напряжение в контактной сети, к платформе станции с левой стороны подходил метропоезд, который использовался как служебное помещение оперативного управления Генштаба. В вагонах метропоезда помещались столы, использовались для короткого сна и диваны вагонов.

Прежде чем рассказать, что происходило под землей, когда начались налеты на Москву, поднимемся наверх и посмотрим другую, надземную часть объекта ГКО.

По Мясницкой идем к небольшому, стоящему за железной оградой особняку. Он внешне сегодня выглядит таким же, каким был в дни войны. Обычный московский особняк с мезонином, типичная старинная городская усадьба за уличной оградой, через которую хорошо просматриваются стены и окна дома. В начале войны вплотную к ограде с внутренней стороны был построен высокий сплошной забор. Вход и подъезд к особняку сделали с Уланского переулка, где также был установлен забор.

Вход (боковой) устроен с левой стороны особняка. Сюда и вошел впервые комендант объекта Черкасский 22 июня 1941 года, увидев обычный детский сад - кроватки, столики и стульчики. Необычны были, однако, интерьеры комнат, отделанные с редкой роскошью. Эта роскошь напоминала о более далеком прошлом дома, когда он принадлежал известному меценату Солдатенкову, собиравшему в этих стенах книги и картины...

Перед нами - те же залы и комнаты, сохранившие редкостные, с резным орнаментом деревянные потолки.

Поднявшись по лестнице вестибюля, попадаем в просторный зал, потолок которого отделан черным деревом, а одну из торцевых стен от пола до потолка занимает массивный буфет, украшенный львиными масками, амурами и оленьими головами, вырезанными из того же благородного дерева, что и буфет. Окна зала смотрят во двор. Отсюда двери ведут в смежный зал и другие комнаты с уникальными интерьерами.

- Вот в этом самом большом зале с резным потолком и буфетом находился кабинет Верховного Главнокомандующего, - говорит бывший комендант объекта. - На полу лежал ковер, стояли столы с телефонами, стол для заседаний, письменный стол, у стен - диваны. Подобная мебель появилась и в других комнатах особняка, которые предназначались для членов Политбюро, Государственного Комитета Обороны, а также для начальника Генерального штаба.

Предполагалось, что на "Кировской" Ставка, ГКО смогут работать по ночам, когда начнутся налеты на Москву. В том, что они начнутся, никто не сомневался. Времени, чтобы пройти в метро из особняка после объявления воздушной тревоги, было достаточно, поскольку о налете авиации становилось известно заранее. Информация об этом поступала с командного пункта ПВО. Как видим, ни Генеральный штаб, ни Ставка не имели на случай войны подземных убежищ. Это лишний раз говорит, что войну летом 1941 года Москва не ждала. Руководитель страны Сталин допустил крупнейшую стратегическую ошибку, стоившую стране больших жертв. Как известно, первый налет на Москву случился спустя месяц после начала войны. Все заранее подготовленные помещения на земле и под землей начали исправно нести службу. Но еще до этого случилось происшествие, вошедшее в историю города как учебная тревога.

В первую ночь, когда началась война, как все знают, фашистская авиация бомбила Киев, Севастополь и другие наши города. Фронт от Москвы находился еще далеко, от западных границ - за тысячу километров. В сопровождении истребителей бомбардировщики Германии в то время практически не могли донести свой смертоносный груз до Москвы и вернуться обратно.