Хожение за три моря

Есть тут одно место – Аланд⁹⁸, где шейх Ала-ад-дин [святой лежит] и ярмарка бывает. Раз в год на ту ярмарку съезжается торговать вся страна Индийская, торгуют тут десять дней; от Бедеря двенадцать ковов. Приводят сюда коней – до двадцати тысяч коней продавать, да всякий товар привозят. В Гундустанской земле эта ярмарка лучшая, всякий товар продают и покупают в дни памяти шейха Алаеддина, а по-нашему на Покров Святой Богородицы⁹⁹. А еще есть в том Аланде птица гукук, летает ночью, кричит «кук-кук»¹⁰⁰; а на чьем доме сядет, там человек умрет, а захочет кто ее убить, она на того огонь изо рта пускает. А мамоны ходят ночью да хватают кур, а живут они на холмах или среди скал¹⁰¹. А обезьяны, те живут в лесу. Есть у них князь обезьяний, ходит с ратью своей¹⁰². Если кто обезьян обидит, они жалуются своему князю, и он посылает на обидчика свою рать, и они, к городу придя, дома разрушают и людей убивают. А рать обезьянья, сказывают, очень велика, и язык у них свой. Детенышей родится у них много, и если который из них родится ни в мать, ни в отца, таких бросают на дорогах. Иные гундустанцы подбирают их да учат всяким ремеслам; а если продают, то ночью, чтобы они дорогу назад не могли найти, а иных учат [подражать скоморохам].

Весна у них началась с Покрова святой богородицы. А празднуют память шейха Ала-ад-дина и начало весны через две недели после Покрова; восемь дней длится праздник. А весна у них длится три месяца, и лето три месяца, и зима три месяца, и осень три месяца.

Бидар – стольный город Гундустана бесерменского. Город большой, и людей в нем очень много. Султан уже двадцати лет¹⁰³, а правят бояре и княжат хорасанцы и воюют все хорасанцы.

Живет здесь боярин-хорасанец, мелик-ат-туджар, так у него двести тысяч своей рати, а у Мелик-хана сто тысяч, а у Фарат-хана двадцать тысяч¹⁰⁴, и у многих ханов по десять тысяч войска. А с султаном выходит триста тысяч войска его.

Земля многолюдна, да сельские люди очень бедны, а бояре власть большую имеют и очень богаты. Носят бояр на носилках серебряных, впереди коней ведут в золотой сбруе, да двадцати коней ведут, а за ними триста всадников, да пеших пятьсот воинов, да десять трубачей, да с барабанами десять человек, да свирельников десять человек.

А когда султан выезжает на прогулку с матерью¹⁰⁵ да с женою, то за ним всадников десять тысяч следует да пеших пятьдесят тысяч, а слонов выводят двести и все в золоченых доспехах, и перед ним – трубачей сто человек, да плясунов сто человек, да ведут триста коней верховых в золотой сбруе, да сто обезьян, да сто наложниц, гаурыки называются.

Во дворец султана ведет семь ворот, а в воротах сидят по сто стражей, да по сто писцов – кафиров. Одни записывают, кто во дворец идет, другие – кто выходит. А чужестранцев во дворец не пускают. А дворец султана очень красив, по стенам резьба да золото, последний камень – и тот в резьбе да золотом расписан очень красиво. Да во дворце у султана сосуды разные.

По ночам город Бидар охраняет тысяча стражей под начальством кутувала¹⁰⁶, на конях и в доспехах, да в руках у каждого по факелу.

Продал я своего жеребца в Бидаре. Издержал на него шестьдесят восемь футунов¹⁰⁷, кормил его год. В Бидаре по улицам змеи ползают, длиной по две сажени. Вернулся я в Бидар из Кулонгири в канун Филиппова поста, а жеребца продал на Рождество¹⁰⁸.

И жил я здесь, в Бидаре, до Великого поста¹⁰⁹ и со многими индусами познакомился. Открыл им веру свою, сказал, что не бесерменин я, а [веры Иисусовой], христианин, и имя мое Афанасий, а бесерменское имя – ходжа Юсуф Хорасани¹¹⁰. И индусы не стали от меня ничего скрывать, ни о еде своей, ни о торговле, ни о молитвах, ни о иных вещах, и жен своих не стали в доме скрывать.

Расспрашивал я их о вере, и они говорили мне: веруем в Адама, а буты¹¹¹, говорят, и есть Адам и весь род его. А всех вер в Индии восемьдесят и четыре веры¹¹², и все веруют в бута. А разных вер люди друг с другом не пьют, не едят, не женятся. Иные из них баранину, да кур, да рыбу, да яйца едят, но говядины никто не ест.

Пробыл я в Бидаре четыре месяца и сговорился с индусами пойти в Парват¹¹³, где у них бутхана¹¹⁴ – то их Иерусалим, то же, что для бесермен Мекка. Шел я с индусами до бутханы месяц. И у той бутханы ярмарка, пять дней длится. Велика бутхана, с пол-Твери каменная, да вырезаны в камне деяния бута. Двенадцать венцов вырезаны вкруг бутханы – как бут чудеса совершал, как являлся в разных образах: первый – в образе человека, второй – человек, но с хоботом слоновым, третий – человек, а лик обезьяний, четвертый – наполовину человек, наполовину лютый зверь, являлся все с хвостом. А вырезан из камня, а хвост в сажень¹¹⁵, через него переброшен.