Вероятно, следовавшие за мной по автостраде водители решили, будто мне стало плохо, потому что я резко взял вправо, к обочине, и, сопровождаемый возмущенными гудками, ударил по тормозам. Фигурка Татьяны, как выяснилось, рекламировала не бабочек, не духи, не украшения и даже не бельё, а некое заведение для «настоящих джентльменов». Заведение называлось
Только-только закончилось обеденное время, что для нормальных стран почти вечер, и я не знал, открыт уже клуб или ещё нет, но мне ещё предстояло до него добраться, так что я не мешкая прыгнул за руль и направился прямиком в порт к нужному мне причалу. Если вы бывали в Неаполе туристом, то видели красоту церквей, замков и музеев и нищету окружающих их грязных, замусоренных улиц. Что же касается порта, то его вы видели вряд ли, и это правильно: больше всего он напоминает тюрьму со старыми панельными заборами и проволочными загородками. Уровень обшарпанности двухэтажных портовых строений зашкаливает. В качестве заключённых выступают хмурые железные контейнеры, разбросанные по дворам в произвольном, известном лишь тюремщикам порядке. Дымящаяся над всем этим безобразием крышка Везувия картины не спасает. Притулиться траку средних размеров – негде. Отправляйся за тридевять земель на парковку и жди своего часа. Однако мне повезло: у Микеле в порту были влиятельные знакомые, которые позволили мне проехать прямо на пирс, куда ночью должен был подойти мой груз, и оставить машину в узком ущелье между пустыми контейнерами.
В город, прямо до площади Триесте э Тренто перед закрытым строительными лесами театра Сан-Карло меня подвез паренёк, мой ровесник, которому было поручена моя сегодняшняя опёка. Я не напрашивался, это была личная инициатива друзей Микеле, однако, поразмыслив, я решил не корчить скромность и не отказываться. Всё-таки местный – это скорее подспорье, нежели обуза. Особенно в моей ситуации. По пути я в двух словах ввёл Паоло, как звали моего нового знакомого, в общий курс дела. Он так заинтересовался, что всю дорогу кивал на пролетающие мимо рекламные щиты и афиши и спрашивал:
– Это не она?
А когда один-единственный раз на сотню вопросов я ответил положительно, причмокнул и мечтательно закатил глаза, давая понять, что я в любом случае не напрасно трачу время.
Вокруг фонтана на площади кружили тупоносые мотороллеры.
Паоло невозмутимо оставил свою длинную Лянча Дельту на одном из трёх треугольных островков безопасности и направился в сторону виа Толедо, где в переулках затерялся нужный нам дом.
– А ты полиции не боишься? – на всякий случай уточнил я, оглядываясь.
– Да пошли они! – оскалился Паоло. – Когда номера пробьют, выйдут на моего брата, а он знаешь кто?
– Понятия не имею, как ни странно.
– Джакомо руководит нашим подразделением 1-й мобильной бригады карабинеров. Про «Полидоро» слыхал?
Как же мне было не слыхать про «Полидоро», когда я всю сознательную воровскую юность провёл в бегах от их скоростных мотоциклов?
– Это что-то очень крутое, как я понимаю.
– Да не то слово! Мой брат всю здешнюю Каморру за одно место держит.
Глядя на гордого Паоло, я решил его не разочаровывать, потому что на самом деле это Каморра держала его братца за все возможные места, а вовсе не он – их. А если совсем начистоту, то этот его Джакомо должен наверняка быть с ними в доле, чтобы в один прекрасный день не потерять вместе с погонами и свою карабинерскую жизнь.