Хозяева плоской Земли

Разумеется, ни в какую школу я не поехал. Уязвлённое самолюбие само собой зарубцевалось при виде того мира, который был родиной моей Эмануэлы. Не могу сказать, что увидел в её отце будущего себя, но нехороший привкус остался. Не хватало только искать и призывать к ответу какого-то художника, которого я никогда не знал, не знаю и знать не хотел. По дороге домой, в Геную, к тёте Элене, я успокаивал себя тем, что всё, конечно, к лучшему: если женщина ужё с ранних лет берёт и бросает дом, бросает родителей, чего от неё ожидать дальше? Будет только хуже. Может, думал я, они и за бутылку-то взялись не до, а после её отъезда, от отчаяния, от понимания, что воспитали не дочь, а какое-то неприкаянное перекати-поле. Тогда это всё равно, что вести под венец даму из публичного дома и свято верить в то, что она будет тебе до гробовой доски верна. Я знал, что прав, однако, припарковавшись и поднимаясь по лестнице в нашу бывшую квартиру, всё ещё надеялся увидеть Эмануэлу сидящей под дверью и терпеливо дожидающейся меня. Я даже успел придумать, что ей скажу, но объяснений не потребовалось: меня никто не ждал. Ни в тот день, ни в последующие.

Иногда такая резкая перемена в женщинах кажется нам, мужчинам, не только несправедливой, но и просто не объяснимой ни с какой логической стороны. Всё было так хорошо, и вдруг… Однако если это происходит с вами не впервые и это не ваша первая любовь, то анализу подобные метаморфозы, как ни странно, поддаются, а ответ, опять же как ни странно, оказывается неприлично простым. В случае с Эмануэлой она перевела мой представлявшийся мне безобидным и однозначным ответ – поженимся, если по-прежнему захочешь – на свой женский язык, и у неё получилось нечто вроде «Я тебя не люблю». Дальше всё зависит от темперамента вашей избранницы и от того, насколько далеко зашли отношения. Некоторые ударяются в слёзы и ждут, что их пожалеют. Другие закатывают истерики с криками «Подумай о детях»! Наконец, третьи решительно ставят на всём предыдущем жирный крест и уходят своей дорогой, искренне полагая, что проблема в вас, а вовсе не в них, то есть, надеясь на судьбу, которая когда-нибудь, если хорошенько попросить, подарит им идеального партнёра. У Эмануэлы, кроме принадлежности к третьей группе, была ещё чисто возрастная предрасположенность. Поэтому я не мог её ни в чём обвинять, а мог лишь по-отечески переживать, как она там, одна. Конечно, она не обязана была быть одна, но я этого очень хотел. Мог ли я тогда вообразить, что встречу на своём пути человека, будущего друга, с которым проведу немало времени, обсуждая все эти темы, поскольку они окажутся для него настолько же актуальными, как для меня тогда…

Нет худа без добра: опустевшая в одночасье квартира заставила меня искать, чем бы заполнить мысли, и потому я с новым энтузиазмом окунулся с первого рабочего дня после отпуска в порученный мне фронт работ. Пока меня не было, Вико как следует приналёг на бедных кенийцев и, похоже, они настолько раскисли, что наговорили на себя лишнего. Из их сбивчивых показаний при желании можно было сделать вывод о том, что на наши фуры нападали именно они. Желания у полковника было хоть отбавляй, ведь ему предстояло отчитываться перед вышесидящим руководством. Тем более что после успешно проведённой операции (как странно!) попытки угнать очередные партии «груза» прекратились. Что стало ещё одним косвенным доказательством правильности наших действий, а значит, и моих в том числе, а значит, доверие ко мне выросло, причём не только у самого полковника. Это я понял по тому, как расплылась в улыбке при моём появлении в офисе Лучиана, его пышнотелая секретарша. Вероятно, некоторые разговоры обо мне проходили в её присутствии, и она теперь знала мне цену.

– С возвращением, синьор Кроули!

Я едва сдержался, чтобы ни отпустить какую-нибудь пошлую остроту, соответствовавшую моему тогдашнему настроению, и ни пригласить её сходу на ужин, переходящий в завтрак по принципу «клин клином». Вместо этого я отделался приветливым кивком и проследовал в кабинет, где имел не менее предсказуемую беседу со своим начальником, в результате которой узнал о себе немало хорошего, поскольку в очередной раз отличился в лучшую сторону, не подвёл, проявил врождённую смекалку и т. п.